Алексей Жарков - Избранные. Революционная фантастика

Евсеев повернул винтовку прикладом вверх и подошвой сапога счистил со штыка на пол бумажки-помехи. Призраки, быстро приближаясь, ответили на это невесёлым хохотом. Лысый, с головой набок, заметил:

– Нет, чтобы воспользоваться случаем и поэта-гражданина почитать, культурки поднабраться.

– Многого вы от унтера захотели! – провизжал старорежимный, с козлиной бородкой. – Читать – это не беззащитных заложников убивать!

Евсеев на это только квадратными плечами пожал. Перевёл трёхлинейку в положение для стрельбы, повернул курок по часовой стрелке, передёрнул и навскидку пальнул в правый призрак, потом повернул винтовку влево и, сделав молниеносный выпад, пронзил штыком второго противника. Дёрнул винтовкой назад, одновременно передёргивая затвор – и замер в готовности. Призраки остались на своих местах и взорвались новой порцией унылого хохота. Лысый, тот ещё и в ладоши хлопал.

Отсмеявшись, зелёный старик закатил глаза. Пожевав синими губами, раскрыл рот и показал на языке пулю, обычную остроносую от трёхлинейки. Сухо щёлкнул языком – и она упала на пол, стукнулась и подкатилась под сапоги Евсеева. Черненков уставился на пулю безумным взглядом.

– А я вот, коллега, хочу провести эксперимент. Я его, можно сказать, ещё в детстве задумал, – заявил лысый, повернул винтовку стволом к себе и, беззаботно насадившись на штык, засунул указательный палец в дуло. И – Евсееву. – Стреляй, командир! Или ждёшь именного приказа из Малого Совнаркома?

– Мало я вас, вредителей, перестрелял! – рявкнул Евсеев. Усатое лицо его исказилось, толстый палец решительно потянул за спуск.

Винтовка не выстрелила – она разорвалась. Ствол раздуло, а затвор выбросило из ствольной коробки, и он, сокрушив передние зубы, вонзился Евсееву в глотку. Обломки жёлтых зубов кандидата в сотрудники посыпались на пол и на изуродованную винтовку, а за ними, сложившись сперва пополам, свалился и он сам. Подёргал ногами, простонал жалостно и замер. Лужа крови, натёкшая под его головой, больше не увеличивалась.

– Я вовсе не собираюсь меряться с вами техническими познаниями, коллега, – заговорил зелёный старик визгливо, – но всё-таки я некоторое время, весьма недолго, увлекался ружейной охотой. Не мог взрыв винтовочного патрона быть такими мощным, уж вы меня простите, голубчик.

– Ой, подловили вы меня, – сделал вид, будто смутился, лысый призрак. И вдруг подступил к вжавшемуся в спинку стула Черненкову. – А ты, мразь, только посмей мне навалять в штаны. Твое дерьмо нам понадобится, запомни!

– Сиди и жди нас, служивый. Мы сейчас сходим и разберёмся с твоим подчаском. Сиди не рыпайся, если желаешь, чтобы и тебе подарили скорую смерть, – счёл нужным пояснить старик. И обращаясь теперь ко второму призрачному диверсанту, спросил о вовсе уж непонятном Черненкову. – Я ведь не ошибся, этот молодой толстяк оказался вашим знакомым?

– Вот именно! По теории вероятности такое совпадение весьма неправдоподобно, почти нонсенс, но здесь распоряжается вот именно тот следователь, что допрашивал меня в тридцать третьем. Вполне возможно, в тех краях, откуда мы прибыли, математические законы статистики действуют иначе. Но почему бы мне не принять с благодарностью этот дар судьбы?

– Уступаю вам краснопузого со всеми потрохами. Хоть с кашей съешьте, хоть в борще сварите. А мне оставьте всех скотов в малых чинах. Эти-то точно сами расстреливали. С унтером вы поспешили, да и с его винтовкой тоже, а вот эту мразь я имею желание порешить точно таким манером, как со мной разделались в восемнадцатом.

– О чём речь? В караульном помещении ещё две винтовки.

Беседуя как ни в чём не бывало, привидения скрылись за дверью караулки. К великому изумлению дрожащего Черненкова, их не остановила грозная табличка «Вход строго воспрещён!». Красноармеец внутренней охраны хотел сорваться со стула и бежать куда глаза глядят, но его ноги, каждая винтом вокруг ножки стула, не пошевелились. Тогда воззвал он, истово перекрестившись:

– Богородице-дево, царица немецкая, сохрани меня от всякого зла и покрой честным твоим семафором!

И было ему видение. Прямо из потолка ведомственного коридора спустилась Богородица в таком же виде, как виденная Черненковым в церкви на Царских вратах. Погрозила она тонким пальчиком и промолвила:

– Поди помолись своей Розочке Люксембург, дурак!

Исчезла дева Мария, конечно же, только пригрезившаяся суеверному Черненкову, а ужасные призраки вышли, один за другим, из караульного помещения. Мерцающий зелёным старик нёс под мышкой винтовку со штыком в свежей алой крови, а лысый с головой набекрень алчно потирал руки.