Сергей Фомичёв - Анус Империи

– Завхоз наш, – раздался голос.

Сенявин обернулся и увидел крепкого, чуть старше его самого, парня, одетого в ватник, ватные же штаны и валенки.

– Меня зовут Пох, – представился тот. – Я тут старший, хотя сам из заключённых. Ну, вроде как Туполев или Королёв.

Он криво усмехнулся и добавил:

– Добро пожаловать в анус империи!

Сенявин благоразумно решил не уточнять, что имеет в виду местный Туполев, рассудив, что вскоре само всё разъяснится. Тем временем тунгусы разгрузили нарты, отвели упряжки к шалашам, стоящим рядом с пакгаузом, и принялись распрягать собак.

– Завтра утром отправятся обратно, – сообщил Пох. – И до нового года у нас не будет никакой связи с большой землёй. Пошли.

Они двинулись по широкой, протоптанной в сугробе тропинке, идущей вверх по руслу замёрзшего ручья. Середина пути уже превратилась в наледь и пешеходы, судя по следам, всё больше забирали вправо, чтобы не подскользнуться.

– Упадёшь, не встанешь. Так и проедешь по ручью, по Витиму до самой Виски, снега-то уже три недели не было. – Пох усмехнулся, потом резко сменил тон на суровый. – А это побег.

Старожил и новичок поднялись метров на тридцать-пятьдесят выше пакгауза. Здесь тропа покинула русло и они выбрались на террасу, посреди которой стоял барак, несколько сараев и куча разнообразного хлама, вроде ржавых бочек из-под бензина, автомобильных покрышек, сломанного ручного бура и деталей древней промывочной машины Кулибинки. Когда Сенявин оглянулся на пройденный путь, ему открылся вид на горную цепь, идущую вдоль реки, и несколько мощных отрогов.

– Там Бодайбо, – показал Пох. – В той стороне Тохтыга, там хребет Кропоткина, а вон там… знаешь, с чего начинается Родина?

– С картинки, – неуверенно предположил Сенявин. – В твоём букваре.

– Да. Так вон там она, то есть Родина, заканчивается.

Пох вновь указал рукой на одно из ущелий. Сенявин пригляделся и увидел посреди широкого заснеженного пространства чёрный провал.

– Что там? Карьер?

– Дыра. – Пох пожал плечами. – В мироздании. Это он, анус, и есть. Потом поймёшь.

Они направились к бараку.

– Там у нас паровая машина, – показал Пох на один из сараев. – Осталась от промывочного прибора. Толку от неё теперь немного, но воду из ручья качает. Можно и баньку сообразить на Новый год.

– Почему паровая?

– Потому что здесь Аномалия! – Пох поднял указательный палец. – Электроника не работает. Совсем. Электричество просто не течёт по проводам. Магниты, правда действую, сам проверял. Но только постоянные. Такое уж тут место. Да оно и к лучшему. Вся эта чепуха мешает сосредоточиться на главном.

– На главном, – повторил Сенявин. – Но как можно заниматься космическими аппаратами без электричества? Не имея ни современного оборудования, ни компьютеров.

– Космическими аппаратами? – Пох расхохотался. – А вообще что ж, можно и так сказать. Только не во множественном числе. Мы тут заняты одним космическим аппаратом! Зато большим!

– И нужно запустить его до Нового года?

– Да его давно запустили уже.

Они вошли в тамбур барака и принялись обстукивать обувь. Штаны до колен тоже облепились снегом, для чего в тамбуре предусмотрели веник.

– Не понял, – сказал Сенявин, сметая снег.

– Запустили. Причём не мы, а американцы. Слышал про Хаббл, небось?

– Слышал. А мы тогда, что же, сбивать его собираемся?

– Сбивать? – Пох опять хохотнул. – Нет. Скорее, наоборот.

– Если не запускать и не сбивать, то я совсем запутался.

– Под Новый год его будут сводить с орбиты, – важно заметил Пох, отбирая веник у зависшего с раскрытым ртом новичка. – А мы должны этому помешать.

Вопросов от таких объяснений только прибавилось, но тут они, наконец, вошли внутрь.

3

Глаза привыкли к полутьме не сразу, выхватив поначалу только ближайшие объекты. Справа от входа стояла чугунная печь, неподалёку от неё большой стол, сбитый из досок. Посреди стола горела керосиновая лампа. Светила она плохо, отбрасывая на стены багровые и оранжевые пятна, сильно коптила. За столом на табуретах и стульях сидели парни в засаленных до блеска телогрейках.

– Это Зига, это Ливер, это Красотка… – представил Пох. – Зигу по погонялу понятно за что посадили, а Ливера за то, что майнил биточки в институтском вычислительном центре. Вместо того, чтобы моделировать ядерные процессы… чаю хочешь?

– Не откажусь.

Пох зажёг спиртовку и поставил на неё алюминиевую кружку с водой.

– Красотка – уголовник, попал к нам случайно. Погоняло у него на самом деле Каток, не тот, который ледяной или асфальтовый, а в смысле – маленький палач. Но мы его перекрестили ради смеха, очень уж его плющит от этого. Он поначалу быковал, конечно, корешей каких-то поминал, грозил, но нас тут большинство – заломали. Есть ещё парни, они ушли за дровами. Нормальный лес тут ниже по течению растёт, далековато.