Виктор Эфер - Похитители разума

— Как прекрасен мир, Мечик! Посмотри на эти каштаны и липы. Мне немного жаль их, потому что безумно люблю жизнь, движенье, музыку, а они теперь увядают… Но, может быть, деревья по-своему счастливее нас? Кто знает? Мы уйдем и побываем во многих местах, а липы будут стоять до самой их смерти. К чему я это все говорю, Мечик?

— Все это очень красиво, дорогая! Но не жалей об увядающем парке. Он зазеленеет вновь весною…

— Да, будет весна. Но где будем мы, когда он снова оденется молодой листвой?.. Скажи, Мечик, ведь мы… будем жить здесь?

— Едва ли. Кажется, я получу назначение за границу.

— Бедные липы… Но что мне липы, когда ты со мной…

Полная луна скромно прикрылась облачком…

— Теперь никакая сила не сможет нас разлучить!

— Ничто! Ничто! Никогда!!!

Но двое опьяненных счастьем людей не подозревали, что неумолимая рука событий уже заносит над ними страшное оружие, готовое опуститься и уничтожить жизнь, любовь и счастье людей…

— Какой же сувенир тебе подарить на память о сегодняшнем вечере, пока мы окончательно не соединимся в одну семью?

— Подари мне что-то памятное, необыкновенное, — мечтательно произнесла Люцина.

— Мне бы хотелось подарить такой необыкновенный сувенир, который никогда не потеряется и вечно будет с тобой.

— Я хочу именно такой вечный подарок, — оживленно говорит восторженная Люцина.

— Вот видишь ту звездочку, справа над липой. Самую крупную?

— Вижу, Мечик! Ту, которая ярче других.

— Пока будет светить та звездочка и излучать дальний, мерцающий свет — до тех пор буду любить тебя. Если случайно окажемся в разлуке, взгляни на звезду и узнаешь: жив ли я и что думаю о тебе; она передаст тебе мои мысли. А если случится — погаснет звезда, знай, что нет меня больше в живых.

Офицер чувствует, как к губам его прижалась рука Люцины.

— Замолчи, Мечик! Я не хочу жить, если звездочка потухнет…

И снова луна прикрылась облаком.

Всему бывает конец.

Окончился и именинный бал, и Люцине жаль прошедших мгновений… Но что жалеть о прошедшем прекрасном дне, когда завтрашний будет еще прекраснее!..

Утомленная, но возбужденная и радостная, прошла она в свою спальню. Все казалось новым, как бы омытым, освеженным великой радостью, будто впервые увидела она знакомые предметы, рассматривала и трогала каждую вещь. Вот засохший бессмертник…

— Какой чудный, будто талисман, — произнесла девушка, погладив сухие, шуршащие цветки, сохраняемые со дня первой встречи с Мечиславом. Вот переплетенный в темносиний бархат дневник, которому она доверяла свои тайны. Милые, дорогие вещи! Каждая из них — свидетельница ее счастья! Куда бы судьба не забросила ее — они всегда будут с ней. С драгоценными сувенирами ни за что не расстанется Люцина…

Приготовленная постель манит белоснежными простынями. Глаза Люцины сами собой постепенно закрываются… минута, и сон берет свое. На белой подушке уже рассыпались светлые, золотистые локоны в слабом свете мерцающей лампады.

Путаются один за другим сны. Вот какая-то огромная, тысячерукая, многоликая гадина приближается к девушке, готовясь схватить ее. Ужас сковывает члены… Но вот появляется Мечик. Он в страшном бою, достойном борьбы Геракла с Горгоной-Медузой, повергает гадину… Из отрубленных голов чудовища хлещет кровь…

Кровь, кровь, кровь…

— О, Мечик, спаси меня! Я боюсь этой крови…

Но вдруг меняется пышущее благородством и отвагой лицо Мечислава, становится раздраженным и злым. Страшно Люцине. Никогда она не видела возлюбленного таким страшным, неприятным. Рот его кривится в нехорошей улыбке. Он вынимает пистолет. Офицер пристально глядит в глаза Люцине и медленно, ужасно медленно поднимает свой огромный пистолет… Люцина явственно видит черное, зловещее колечко дула, бугорок мушки и прищуренный глаз над ним… — Она в ужасе. Неужели любимый Мечик хочет убить ее…

— Езус коханый!..

Холодный пот мельчайшими капельками проступает на горячем лбу, становится душно. Не хватает воздуха. И вдруг слышится ясный, отчетливый голос отца.

— Оставьте шутки, поручик! Оружие может быть заряжено! Когда-то у нас в роте произошел несчастный случай!..

Мечик, не отвечая, продолжает целиться. Сердце Люцины готово разорваться… Скорее бы стрелял!..

И Мечик стреляет…

Дикий, ни с чем несравнимый грохот рвет барабанные перепонки.

— Ббб-а-а-а-х!!!

Она убита! Но труп Люцины еще некоторое время чувствует боль, нервы умирают не сразу. Будто иглой укололо в самое сердце. Это пуля, — явственно, с полным сознанием думает девушка, прислушиваясь, как вытекает кровь из сердца, ставшего пустым, обескровленным мешком…