Владимир Волков: Великая тайна

Багненко, остановившись, поздоровался с ним, но тот никак не отреагировал, продолжая отрешенно глядеть в пламя.

Пожав плечами, геолог оставил попытки завязать разговор и отправился своей дорогой.

Шаман оказался уже дряхлым старцем, согнутым почти вдвое, и, что бывает редко среди северных народов - совершенно лысым.

На вопросы гостя он с хитроватой ухмылкой заявил, что давно не камлает, не вызывает духов, всю премудрость предков забыл, и вообще, молодому русскому ученому стыдно верить всяким глупостям.

Слегка раздосадованный, Багненко уже собрался покинуть ветхое, изобилующее тараканами жилище, когда вдруг, словно сам собой, у него вырвался вопрос: не знает ли хозяин как поживает его знакомый - Хоор.

Старый шаман мгновенно отвернулся к стене к забормотал что-то неразборчивое, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать беседу. Но Алексею почудилось, что перед этим в его глазах мелькнул неподдельный страх. Геолог ушел, так ничего и не поняв.

Судьба надолго, очень надолго увела Багненко далеко от этих краев. Он вернулся лишь несколько дней назад.

В нем почти ничего не осталось от того молодого, полного сил и радужных надежд человека, каким он когда-то появился тут, давно уже он оставил геологию, переменив немало профессий. Он постарел, его бросила женщина, ради которой он сам оставил в свое время жену и двоих детей, был нищ, как церковная мышь, в общем, потерпел полное крушению в жизни.

В своем родном Харькове он влачил жалкое существование, перебиваясь случайными, весьма ничтожными заработками, думая только о том, чтобы выжить. А потом вспомнил кое о чем.

Именно в здешней тайге, в самых глухих медвежьих углах ему изредка попадалось в ручьях и реках золото. Его было немного, совсем немного, даже не хватило бы для захудалой старательской артели. Но для него одного этого было вполне достаточно.

И вот он прибыл сюда, в тот самый поселок, где начинал свою карьеру геолога. И вновь встретил Хоора. Вернее, сам Хоор его нашел.

Хоор, почти не изменившийся со времени их последней встречи, совершенно неожиданно пришел в дом, где остановился Багненко, и после краткого обмена приветствиями, предложил ему открыть (он сказал - "отдать") великую тайну.

- Это тайна твоего народа? - удивленно спросил огорошенный столь неожиданным оборотом дела Багненко.

- У Хоора нет народа, который он бы мог назвать своим, - с глухой печалью ответил старик. - Это тайна иных времен и иных народов. Узнав ее, ты станешь богат и знаменит. Ты ведь за богатством явился сюда?

И, не обращая внимания на удивление геолога, продолжил:

- Если ты согласен, то скажешь мне об этом завтра вечером, я сам к тебе приду. Я не поставлю тебе никаких условий и не возьму с тебя никакой платы; единственное - ты не должен будешь ничего спрашивать у меня, до того как мы доберемся до места.

И старик сразу ушел, оставив Багненко в крайнем замешательстве.

Весь остаток вечера, и почти весь следующий день он провел в раздумьях - как ему поступить. Что-то подсказывало Алексею, что старик не лукавит, говоря о великой тайне, и ему ведомо нечто действительно необычайное.

Но что именно?!

Почему, говоря об этой своей тайне, его собеседник упомянул, что она принадлежит каким-то иным народам? И каким образом обладание ею сделает его богатым и знаменитым вдобавок?

Он припомнил все местные легенды, перебрал в памяти все то немногое, известное ему о Хооре, но так ничего подходящего в голову ему не пришло.

Появлялись у Алексея и смутные опасения относительно загадочного предложения. Но что в самом деле могло угрожать ему? Старик не походил ни на маньяка-убийцу (о них здесь, слава Богу, и не слыхали), ни на сообщника бандитов. Да и зачем он, немолодой, нищий интеллигент может понадобиться каким-нибудь уголовникам? В конце концов Алексей решил идти.

Об этом он и сказал появившемуся в условленное время Хоору.

- Я знал, что ты согласишься, - как-то странно улыбнувшись, ответил тот. - Собирайся, мы выходим завтра, у меня уже готово все, что нужно ...

Проходили ночные часы, а Багненко не засыпал, раздумывая правильно ли он поступил, последовав за этим человеком?

2.

Встав и наскоро перекусив, путники свернули палатку и двинулись в дорогу.

Они шли непролазной тайгой, без малейших следов человека. Их окружал мутный полумрак, стоявший под пологом вековечного леса, зеленая мгла, без единого проблеска солнца.

Местами ветви елей и лиственниц переплетались между собой так густо, что приходилось едва ли не проползать под ними на четвереньках.