Ирина Юсупова - Расскажи мне обо мне…

Сначала она пошевелила пальцами. Потом сжала руку в кулак. Ногти уперлись в ладонь: "Слишком длинные! Будут клацать по клавишам…". Потом она медленно вытащила руку из-под простыни. И сразу зажмурилась. Вздохнула поглубже, набираясь храбрости, и решительно открыла глаза. Прежде всего, ее удивило именно то, что рука была МОЛОДАЯ. С молочно-белой матовой кожей. Такой у нее никогда не было, она всегда была "смуглянкой-цыганкой", как говорил Василек… И еще рука была…Теперь она вовсю вертела ею, разглядывая со всех сторон…

– Боже, это сотворил Микеланджело? – прошептала радостно.

Рука была самим совершенством. Изящная, с тонким запястьем, узкой длинной кистью, музыкальными пальцами…

Сразу напряженная тишина была нарушена радостным гулом присутствующих.

– Я же говорил, что понравится! – Лада потирал ладони. – А он все переживал! – кивнул на Кирилла. – Это все его, его произведения! Он у нас и Микеланджело, и Менделеев, и Бил Гейтс в придачу!

– И господь Бог, дающий вторую жизнь… – прошептала она почти про себя, и потом уже громче. – А все остальное? Можно, да?

– Нет! Нет! – Кирилл уже решительно застегивал простыню. – Сейчас спать.

– Последняя просьба, – она смотрела на его то ли щетину, то ли уже бороду, – обещайте сами выспаться и поесть. Нет, я даже не прошу, я требую! Иначе в следующий раз при виде вас я просто заболею! Ведь со мной уже все в порядке, верно?

Кирилл задумчиво посмотрел на нее, поправил какие-то датчики, которыми была облеплена вся ее голова, был мыслями где-то очень далеко.

– Все?… Может быть…

…А тогда, проводив поникшую и как-то сразу повзрослевшую Витулю, она села в кресло, попыталась сосредоточиться. "Что же надо сделать прежде всего?" Завещания уже давно написаны, все бумаги у нее и так всегда в полном порядке. "Да! …надо, наконец-то, разобрать фотографии". До них у нее никогда не доходили руки. Фотографий было огромное количество – и от родных, и от друзей, и от учеников. И они все прибывали и прибывали. Не проходило и недели, чтобы какой-нибудь благодарный ученик не присылал очередной конверт с фотографиями и восторженными откликами о занятиях языком с ней: "Да меня там за своего приняли!", "Не поверили, что я не парижанин!" И в таком же духе.

Метод обучения у нее был свой. Сейчас это, кажется, назвали методом "погружения", а она уже давно его применяла – просто брала жить к себе ученика, и говорила с ним по две, а то и по четыре недели с утра до вечера только "по-заморски". Хочешь, не хочешь, а заговоришь. Конечно, сначала, предварительно протестировав, честно предупреждала, какой результат может быть в лучшем случае – люди-то ведь разные, с разными возможностями и способностями. Но, как правило, получалось лучше, чем было задумано. "Да вы и мертвого разговорите!", "С вами так интересно, что я бы заговорила и на китайском!" – так обычно говорили люди на прощание.

…И вот сейчас такое множество разных лиц глядело с фотографий. Каждая – маленький рассказ, небольшая сценка из жизни. Она и разобрать-то их не могла потому, что, как только садилась сортировать и раскладывать, так потом уже не могла остановиться и все вспоминала, вспоминала…

…А вот старые фотографии… Вот эта снята на Невском, перед войной. Они все вчетвером: Вася, шестилетняя Нели, Оксана – совсем крошка, год с небольшим и она… Какие они с мужем были тогда молодые и счастливые! И такие разные – он как огромный светлый викинг, а она – смугленькая, тоненькая и маленькая, совсем девчонка…

…После войны. Тоже на Невском. Вроде и не изменились. Только она стала совсем прозрачной, а Василий уже не светлый, а просто седой… да вот и глаза у всех… Девочки, конечно, выросли. И глаза… глаза не детские…

…А вот одна из немногих фотографий мамы с папой. Куда они все подевались? Столько же было! И в театре, и в студии, и просто хороших любительских. Хотя за столько лет!… Она бы не удивилась, если кто-нибудь сказал ей, что во время блокады она растопила ими печку… В памяти того времени оказались такие провалы… видимо это был порог сумасшествия…

Она решительно отложила все альбомы и коробки. "Если уж за всю жизнь не разобралась, то и сейчас нечего начинать". Дети и внуки займутся. Вот, хотя бы Леша, средний внук, давно уже предлагал это все отсканировать, систематизировать и сделать лазерный диск-фотоальбом. С поиском, с любой музыкой, со всеми возможными "наворотами"… Вот ему и карты в руки…

…Ровно в два приехал Женя. На той же самой Ауди. Они быстро доехали до Тверской, потом закружили по маленьким тихим переулочкам. Остановились у маленького серого, ничем не примечательного двухэтажного особнячка. Кружевной заборчик, зеркальная дверь на входе… Она даже было засомневалась: "Где же здесь все ЭТО размещается?" На входе – военная охрана, далее просторный вестибюль. По вестибюлю, меряя его длинными ногами, уже ходил Кирилл. Одет был как хирург – зеленые брюки, халат, спереди шапочка – висит на тесемках… Сердце застучало тревожно.