Илья Глазков - Эволюция G.A.N.Z.A.

– Это было ясно с самого начала? – спросил Тодаш. – Почему он скрыл это?

Кон Рерик вдохнул и поднял голову вверх, словно хотел что-то увидеть.

– Думаю, он и сам этого не знал. Все были ослеплены открытием и первыми результатами. Нет. Это результат расчётов и простых вычислений. Истина, которая всегда где-то рядом с вопросом: «Что дальше?»

– Что дальше? – машинально переспросил Тодаш.

– Прошло десять лет после открытия. И никто не понимал, что в итоге они нашли. Но то, что они получили, оказалось только лишь маяком к достижению более значимой и важной цели.

– Какой?

– Возможности внедрять нужный мод, способности делать его восприимчивым к нашим сигналам. Этого не знают и те, кто создавал этот дар, давно поделившиеся на два лагеря – за и против.

Кон Рерик опять подошел к стеклу и посмотрел на койки:

– Это даст нам возможность подсказать нужные решения для тех, кто управляет этим миром среди тех, кого мы спасли. Мы выбрали их, и их пока немного. Но это те, кому вести за собой человечество. С лучшими целями.

Тодаш нахмурился ещё больше:

– Но как?

– Лучше спросить – когда? Когда мы придем к тому пределу, когда не сможем спасти человека. Дать ему надежду не на 15 лет, а лишь на год или два. И всё потеряет свой смысл. Некому будет дать сигнал, как лучше вести человечество к объединению. Политика не умрёт. Она будет вечной. Но люди, способные принимать решения, не будут в наших рядах. Когда судьба ждёт нас самих? – сказал Кон Рерик. – В процессе создания весь этот сложный процесс должен привести к чему-то, что стало бы основой для революции в генетике, перед которой отступила бы сама смерть. Прорыву, мечта о котором сопровождает человечество очень давно. Но мы не можем этого достичь. Мы потратили годы на решение этой проблемы, но только с каждым разом, каждым новым пациентом констатируем потери при интеграции G.A.N.Z.A. Мы синтезируем каждый раз продукт, который повышает риск необратимой реакции вместо излечения, который даст в итоге не то, что от него ожидают. Мы не сможем говорить людям, что они найдут исцеление от неизлечимых болезней. Мы не спасём больше никого.

– Как скоро?

– Нам негде взять новый источник. Через 5 лет станет хуже, через 10 совсем плохо, и потом всё рассыпается в прах, и мы уже совсем не сможем сделать ничего для этих тысяч обречённых на смерть.

Они вместе смотрели на подключенных людей и молчали. Тодаш переваривал информацию.

– Лучшие ученые, лучшее оборудование, но нет результата потому, что нет только одной детали, – сказал Кон Рерик.

– Какой?

– Гения. Человека, который начал всё и скрыл это от нас. Которому оказалось мало памятника.

– Это – гордыня, – разочарованно сказал обеспокоенный новостью Тодаш.

– Нет, это как раз и есть бескомпромиссная любовь гения к своему делу. А мы играем лишь с честолюбием. И в этом потеряли саму нить.

– Мне сложно понять, – сказал Тодаш, – в чем смысл достижения идеи. Я не учёный. Я понимаю, что все средства хороши для достижения цели. Главное, чтобы она оправдывала средства.

– Ты прав, именно поэтому я и рассказал тебе об этом. Мы ищем решение, все силы брошены на поиск решения. Пусть это будет один шанс из тысячи, но мы найдём его. Твоя задача – найти любыми средствами его. Я уверен – в нём ключ. В его стремлении. Он нужен нам, – доктор Прайс. Он что-то нашел не так давно, и это очень сильно его или испугало, или заставило принять решение бежать. Он был у истоков, и ему открылось то, что может спасти сотни жизней. Его воля, его любовь, всё, его гений – это бесценно, но нельзя быть эгоистом перед всем человечеством. Он нужен нам, как и им, – кон Рерик ткнул в ряды коек.

Тодаш слушал его и не перебивал.

– Мы ищем ответы даже среди еретиков и пытаемся собрать информацию. G.A.N.Z.A. принадлежит только нам. Это регулирует закон, и он на нашей стороне. И если есть ключ к бессмертию, то он наверняка есть у него. У Прайса. Найди его. Неважно, сколько на это потребуется времени и денег. Ищи везде, укради, пытай, убивай, неважно. Теперь это твоя цель. Он нужен нам живой.

Кон Рерик замолчал и, приподняв подбородок, стал смотреть сквозь стекло. Его взгляд поднимался выше. К потолку в зале, на котором мигали звёзды. Тодаш склонил голову и, бросив взгляд на ряды коек с безвольными телами, вышел из помещения.

Рота двинулась вслед за командиром, держа интервалы между солдатами, ощетинившаяся оружием и готовая к броску. Разведка на гребне, получив уведомление о выдвижении, продолжала наблюдение, всё хуже улавливая движение людей в темноте у ворот. Дымка уплотнялась буквально каждую минуту. Туман полз над полем, скрывая группу споривших о чем-то людей. Тот голос, который читал молитву или наставление, таял в сумраке. Бойцы вглядывались во тьму, пытаясь угадать хоть какое-то движение. Проблески света исчезли, и редкие слова, доносившиеся издалека, стихали или удалялись, понять было очень сложно. Поле было пусто. Темная сторона скалы с еле видневшимися воротами была всего в 150 метрах, но дымка скрадывала расстояние, а опасность удлиняла короткое расстояние в разы. Темнота таила опасность. Широко раскрытые глаза ловили её, и приборы не помогали понять, что, возможно, случится через секунду. Прицелы медленно гуляли по дымке и не находили себе цели. Но она там была, где-то совсем рядом, готовая ответить смертельным огнем, внезапно рвущим темноту. Стараясь не пропустить подхода роты, они по очереди, то и дело оборачивались и смотрели в темноту, по склону, но пока ничего не видели. Зажатые на гребне, без возможности пошевелиться даже руками, просматривая каждый сектор возможного направления. Враг был повсюду и нигде.