Виктор Эфер - Бунт атомов

— Этот проклятый туман мог бы продержаться еще и сегодня, — подумал мистер Вилкинс, но недовольство туманом вскоре было вытеснено сознанием отлично удавшегося предприятия. — Черт возьми! Все вышло, как по нотам! Без малейших затруднений и непредвиденных случайностей!

Поток возбужденных и радостных мыслей совершенно залил все существо Вилкинса, и он вынужден был сделать над собой усилие, чтобы не запеть какую-нибудь разухабистую мелодию… — Теперь — все можно считать законченным! Он победил в этой хитрой борьбе, требовавшей столько осмотрительности и выдержки, настойчивости и хладнокровия! — Вилкинс хлопнул ладонью по лежавшему рядом портфелю и еще немного прибавил скорость. «Рольс-Ройс», бесшумно ползущий большим черным жуком по пустынной дороге, мягко качнуло и песок зашуршал громче.

— Дьявольски ловкая выдумка была с этим календарным листком! Даже этот проныра Конвэй остался с носом при всех своих подозрениях! Впрочем, он может попытаться утешиться с Пат, которая что-то грустит.

Если бы мистер Вилкинс знал, что как раз в эту минуту от густых зарослей сосняка отделилась тень другого черного жука, которая направилась, сохраняя значительную дистанцию, вслед за черной тенью «Рольс- Ройса», и что тень эта была не чем иным, как «Плимутом» «проныры Конвэя», едущим также с потушенными фонарями, — его приподнятое настроение несомненно сменилось бы каким-нибудь иным…

Но мистер Джон Вилкинс не знал и не подозревал ничего подобного и продолжал осторожно ехать, пока, после приблизительно получаса пути, не выехал на пустынное и мрачное скалистое побережье северной оконечности острова Энст у большой темной скалы, походившей своей формой на стиснутый кулак, которую Вилкинс не без труда разглядел в темноте.

Здесь он остановил автомобиль, вышел из него, одел теплое пальто и, взяв в руки свой портфель, принялся расхаживать по прибрежным камням, по временам пытливо всматриваясь в черную пустоту скорее угадываемого, чем видимого моря, дававшего о себе знать глухим грохотом разбивавшихся о камни валов.

Немного слева, далеко в море, по временам зажигались и гасли зеленые вспышки маяка на острове Рамблингс… Минуты текли за минутами, складываясь в часы. С течением их походка мистера Джона Вилкинса становилась все нервнее и порывистее… Несколько раз он нетерпеливо взглядывал на часы и бормотал ругательства… Но черная пустота ночи не нарушалась ничем… Ничего не происходило и ничего не появлялось, что могло бы успокоить начинавшего терять терпенье Вилкинса…

В это же время, несколько поодаль, за большим камнем, за который заехал «Плимут», произошел обмен короткими репликами между двумя тенями, наблюдавшими за Вилкинсом из-за камней.

— Вы выкинули отличную штуку!.. — тихо сказал хрипловатый голос полковника Нортона.

Ему отвечал такой же приглушенный голос мистера Ричарда Конвэя:

— Кажется… Мистер ученый может ждать вплоть до самого рассвета…

Оба голоса приглушенно засмеялись и вновь все стихло.

Мистер Джон Вилкинс, между тем, окончательно начал терять терпение… Он залезал в автомобиль, снова выходил, прохаживался, садился и вновь вставал… Ночь действительно стала приближаться к рассвету.

— Это черт знает что такое! Что же делать теперь? — задавал он себе вопрос. — Неужели им помешало что-нибудь… Например, эта комета!.. Не все же относятся к ней, как Роллинг и он сам!.. Действительно — может прилететь, но может и нет… Но они… там… могли посчитать дело бессмысленным и оставить его расхлебывать всю эту кашу. А каша может оказаться очень горячей!..

Усевшись снова в автомобиль, Джон Вилкинс вынул известный календарный листок и, как бы желая еще раз уверить себя в том, в чем был и так совершенно уверен, поднес его к зеленому призрачному свету, которым была освещена приборная доска… Он увидел совершенно четко напечатанную крупным жирным шрифтом цифру «29 сентября»…

— Нет, все правильно! Сегодня именно двадцать девятое… Что же за черт?!

Однако, ждать дальше было опасно. Через полчаса начнется рассвет, и ему совсем не хочется, чтобы его увидели в этот час на этом побережье…

Теперь Вилкинса стала бить нервная дрожь. Он подумал, что сейчас он ни на что не годен и должен успокоиться и отдохнуть. Роллинг вернется не раньше послезавтра, а до этого времени он что-нибудь успеет придумать… В 10 часов утра он должен сменить ассистента в лаборатории и тогда сумеет положить обратно в сейф так ловко вынутые оттуда бумаги, содержавшие то главное, что было целью его многолетних трудов и вожделений.