Дмитрий Тагунов - На пороге

Ложкин был хмур и задумчив.

– Ладно, Света. Ничего, если я буду звать тебя так? – Он мельком покосился на водителя, но тот сидел как глухой: несчастная жертва генетической кибермодификации. – Эту информацию мы проверим. А о себе ты что-нибудь можешь сказать? Ты надолго в моей голове?

– А это как ты сам захочешь, – обворожительно улыбнулась Света и тут же исчезла. Ложкин хлопал глазами, осматривая неожиданно опустевшее место рядом с собой.

– Да ладно, чего так быстро-то? Могли бы и поболтать, – с лёгким оттенком грусти произнёс он, но красивая девушка так и не вернулась.

Ложкин смутно помнил, как садился в космолёт. Когда серый язык трапа втягивал внутрь пассажиров и багаж, учёный поднял голову и окинул придирчивым взглядом вытянутое акулоподобное тело корабля, белое, с серыми косыми полосами, со странными выемками в почти непробиваемом корпусе. Стеклянная чаша космопорта за спиной сияла на солнце, и учёный поминутно одёргивал намокшую от пота рубашку. Внизу суетились роботы, прилаживая какие-то механизмы к стометровому килю красавца-лайнера.

Затем всё скрылось. После слепящей свободы тесные коридоры корабля показались тёмными, блеклыми, размытыми. Ложкин поймал себя на том, что плохо соображает. Его куда-то услужливо вели вглубь корпуса, в самое чрево космического странника. Смутно виделось, как въехал в стену люк и раскрылось пространство каюты – не слишком большой, но это лучшее, что могло быть. Люкс на этом корабле не предусмотрен.

Люк закрылся, Ложкин остался в одиночестве. Бросил в кресло чемоданчик, отодвинул занавеску, закрывавшую импровизированное «окно». Неосознанно отдал приказ кондиционеру подать в каюту прохладу и затем несколько минут нежился под освежающим «ветерком», дующим из вентиляционной решётки.

Когда он успел завалиться спать, он не помнил. Три дня он не покидал каюту, находясь в полудрёме. Наконец, внутренний голос предупредил его об опасности, и учёный, всегда доверявший своей интуиции, поспешил в командную рубку корабля. Его никто не задерживал. На него не обращали внимания.

Растрёпанный, с заспанным красным лицом, Ложкин вошёл в рубку и остановился. Небольшой вытянутый зал с приборами и экранами вдоль стен. В удобных креслах сидели люди. В центре зала в отдельном кресле устроился капитан, обернувшийся на вошедшего Ложкина. Из-под фуражки на учёного глянули усталые, напряжённые глаза.

– Посторонним сюда нельзя, – хрипло пробасил он. – Как вы вошли?

Вместо ответа Ложкин показал большим пальцем через плечо – прямо на услужливо открывшиеся двери.

– Вижу, у вас проблемы. Я готов вам помочь! – сказал он.

Как ни в чём не бывало, Ложкин прошествовал по залу, бегло окинул взглядом экраны и запросил связь с главным компьютером. Связь была предоставлена мгновенно. Капитан поднялся и хотел, видимо, сказать что-то угрожающее, но Фёдор опередил его.

– Не стройте из себя дурака. Раз вошёл, значит, есть допуск. Моя фамилия Ложкин. Слыхали? – По лицу капитана он понял, что попал в цель. Конечно, кто же не знает самого Ложкина?! Оружие и защита кораблей, после долгого перерыва вернувшихся на межпланетные трассы – его рук дело. Его заслуга. И то, что с дарками стало возможно сражаться на равных – тоже. – А ну-ка, подвинься, папаша.

Учёный бесцеремонно отодвинул капитана и уселся в его кресло.

– Сейчас посмотрим, чего вы тут без меня натворили…

Компьютер уже транслировал изображение в мозг учёного. Рядом с кораблём в пространстве летело четыре крейсера прикрытия – обязательный эскорт. А вдалеке роились космолёты лайтов и дарков. Сияюще-белые сферы кораблей лайтов кружили вокруг лайнера, обеспечивая защиту со всех сторон. Всего десять кораблей – на первый взгляд немало. Но…

Восемьдесят чёрных сфер дарков! Непроницаемо чёрные, абсолютно чёрные. Не отражающие свет, а словно поглощающие его. Настолько чёрные, что были неразличимы человеческим глазом в космическом пространстве. Четыре из них поднялись ещё с Марса, подсказал компьютер. Остальные явились из межпланетного пространства и постепенно сжимали кольцо вокруг маленького флота. Битва ещё не началась, но вот-вот должна была начаться. Земля висела сине-белой каплей прямо по курсу. До неё ещё три с половиной часа…

– Отвратительная у нас ситуация, – поведал Ложкин капитану свои соображения. – Сейчас они начнут атаку.

– Откуда вы зна…

– Дьявол! Уже начали! – Учёный вскочил, оглядывая окружавших его людей. – Слушайте меня внимательно. Мы прорвёмся! Но для этого прошу передать управление мне! – Он имел право не просить, а требовать: не зря всё-таки столько лет крутился в военных кругах. Но сейчас дело обстояло действительно скверно. Лайты будут защищать лайнер, это ясно. Их никто не просил, их никто не звал, но они здесь, и значит, будут действовать.