Стивен Бакстер - Плот. По ту сторону времени

Изображение исчезло. Внезапно утративший искусственное зрение Парц понял, что Сплайн полностью вошел в Туннель. Охваченный паникой, он отдал псевдозвуковую команду.

Глазная камера была погружена в полную темноту Не было видно даже собственного носа. Выручавший его ранее светящийся шар плавал теперь далеко позади.

Значит, Сплайн закрыл глаза. Ну что же, его трудно упрекнуть в этом.

Корабль бешено трясло. Волны наполнявшей глаз жидкости бились о стенки. Парц кое-как подплыл к ближайшей стене и намертво вцепился в толстый канат нервного окончания.

— Гравитационный удар, — послышался голос Квакса. — Туннель является пространственно-временным коммуникативным устройством и, следовательно, областью очень больших перепадов полей. Входная плоскость представляет собой лист псевдоматерии; мы пересекаем область сверхвысокого вакуума, которая тянется параллельно плоскости. Минимальная ширина входного канала — около мили. Наша скорость — примерно три мили в секунду.

— Не очень быстро, — задыхаясь, проговорил Парц.

По его крепко сжатым пальцам прошла вибрация, передавшаяся всему телу. Ему казалось, что Сплайна избивает чей-то громадный кулак.

— Неужели корабль способен выдержать это?

— Наши расчеты показывают, что может, — похвастался Квакс. — Но этому чудищу крепко достанется.

— Это точно, — согласился Парц, крепко сжимая нервный отросток и представляя, как столетия пролетают мимо корчащегося от боли Сплайна. — Расскажите мне, что Болдер обнаружил в центре потока, — попросил он.

— Кольцо, — сказал Квакс. — Тор. Состоящий из никому не известной кристаллической материи. Несколько тысяч световых лет в поперечнике. Вращающийся почти со скоростью света. Его масса не поддавалась воображению. Образованный этим динамическим объектом гравитационный колодец был столь глубок, что неизбежно должен был поглотить все галактики, в том числе и нашу — Млечный Путь, находящуюся от него в тот момент на расстоянии нескольких сотен миллионов световых лет.

— Мало верится, — сказал Парц, поглощенный все возраставшим сочувствием к судьбе бедного Сплайна.

— Это искусственное сооружение, — ответил Квакс, — созданное КсиЛи. Болдеру удалось пронаблюдать, как они достраивали его. Грузовик КсиЛи — кубический аппарат размером с Луну — и истребители, имевшие крылья размахом в несколько сотен миль, патрулировали гигантскую стройку Вселенной. Хорошо заметными рубиновыми лучами ЗвездоЛома они сбивали ярко-голубые фрагменты падающих галактик и использовали их вещество для наращивания Кольца.

— Мы предполагаем, — продолжал Квакс, — что КсиЛи вложили уже многие миллиарды лет в осуществление этого проекта. Но его рост описывается экспоненциальным законом. Чем массивнее он становится, тем больше усиливается гравитационное поле вокруг объекта и тем быстрее движется к нему вещество, давая все больше конструкционного материала для строительства…

— Но зачем им нужен такой проект? Какова цель строительства?

— Мы предполагаем, что КсиЛи пытается создать область с Керр-метрикой, — доходчиво пояснил Квакс.

Керр-метрикой у землян называлось особое решение уравнений общей теории относительности Эйнштейна. Когда пространство-время искривляется вблизи массивных объектов, например, этого вращающегося Тора, оно может открыться.

— Получится что-то вроде Туннеля? — переспросил Парц.

— Да. Но Туннель в Керр-метрике соединяет не два пространственно-временных события одной и той же Вселенной, а служит средством коммуникации между различными Вселенными.

Парц попытался осмыслить услышанное.

— Вы утверждаете, что «область с Керр-метрикой» соединит наш мир с каким-нибудь другим?

— Грубо говоря, да. КсиЛи собираются сбежать из этого мира.

— И для этого они готовы превратить в отходы многие миллиарды галактик в громадной области космоса?…

Парц снова ослеп. В панике он принялся отдавать команды своим органам чувств, но бесполезно. Темнота, в которой он очутился, была глубже, чем при плотно зажмуренных глазах. «Темнота абсолютного небытия, — подумал охваченный смертным испугом Парц, — полного и всеобщего несуществования».

— Квакс! — позвал он, не слыша собственного голоса. — Квакс! Что со мной случилось?

Голос Квакса донесся издалека, он был спокойным и хорошо различимым.

— Это стресс причинности. Разрыв причинно-следственных связей, разрыв квантовых вероятностных полей систем, составным элементом которых вы являлись. Стресс причинности приводит к полному расстройству органов чувств…