Евгений Донтфа - Девочка и пёс

Расправив могучие плечи, положив левую ладонь на эфес сабли, а правую на боевой топор, Хишен медленно спустился по ступенькам на утрамбованный грунт центральной площади Гроанбурга, называемую в народе Расплатной.

Он бросил взгляд на ряд телег, фургонов, кибиток и лошадей, выстроившихся возле ограждения, окружавшего площадь. В её центре на коленях, со связанными за спиной руками стояли те, кто ехали в купеческом обозе. Каждому пленнику на шею был накинут кожаный шнур, другой конец которого держал в руках стоявший за спиной разбойник. Этому Хишен научился у подручных Глубы и привил это правило своим людям. Здесь же в стороне, на земле лежали восемь тел убитых гроанбуржцев. Рядом с ними уже собрались родственники и друзья. Увидев мивара, жены убитых прекратили всякое выражение скорби, ибо знали, что Хишен этого не выносит.

Вожак разбойников приблизился к трупам своих товарищей. Скорбно покачав головой, он последовательно переводил взгляд с одного тела на другое и громко произносил имена погибших. После этой своеобразной переклички он объявил:

– Они были славными воинами. Мы не забудем их. Манкруд, половину сегодняшней добычи подели поровну между семьями убитых. У кого они были. От своей четверти я отказываюсь.

Таков был обычай. Четверть награбленного делили между родственниками погибших головорезов. Правда, мивар не всегда оказывался от своей законной доли в любой добыче – 25 процентов. Но сегодня убитых было много и он вроде как расчувствовался и отказался. По рядам стоявших на площади разбойников прокатился одобрительный гул.

Но один из пленников нарушил общую идиллию.

Он смачно сплюнул и с презрением проговорил:

– Ты просто мразь, Голова, а все твои славные воины грязные убийцы и подонки.

Хишен неторопливо приблизился к стоявшему на коленях мужчине. Последнему было лет пятьдесят, у него были тронутые сединой русые волосы и глубокие темно-карие глаза. Его очень добротная одежда из шелка и тонкой кожи давала понять, что это весьма состоятельный человек. На его худом лице страха не было, а лишь одна бесконечная мера презрения к своим врагам. Это был Каншуви, богатый купец из Аканурана.

Мивар вытащил топор. Торговец с вызовом глядел на лысого разбойника. Справа от купца, также на коленях, стояла хорошо одетая девушка, слева молодой человек в темно коричневой форме знаменитой гильдии «Бонра» – гильдии охранников и наемных телохранителей.

Не говоря ни слова, Хишен взмахнул топором. Каншуви почувствовал, как сжалось его сердце, но он заставил себя не закрывать глаза. Однако отточенное лезвие с ужасным чмокающим звуком врезалось в голову охранника из «Бонры». Топор разбил череп молодого человека и вошел внутрь сантиметров на десять. Одним движением правой руки Хишен освободил свое оружие и мертвое тело свалилось к его ногам.

– Хочешь сказать что-нибудь еще? – Поинтересовался мивар и пнул труп охранника, так что тот врезался в колени торговца.

Купец с яростью глядел на разбойника, но что-либо сказать не посмел.

– А это кто у нас? – Хишен приблизился к девушке и взяв за подбородок, поднял ее голову. Некоторое время он смотрел на красивое лицо с чудесными темными глазами, затем усмехнулся и проговорил:

– Да, Каншуви, на это раз ты сильно дал маху.

Холодный ужас захлестнул душу купца. Однако он крепко надеялся на жадность проклятого разбойника. Он выкупит дочь за любые деньги.

– Как тебя зовут, красавица? – Спросил Хишен.

Девушка холодно смотрела на мивара и молчала.

– Ая-яй-яй, вся в отца, – насмешливо проговорил Хишен. – Разве ты не видишь, что упрямство твоего отца ни к чему хорошему не привело. Будь умнее.

– Тайвира, – сказала девушка, опустив глаза.

– Молодец, – похвалил Хишен и отпустил ее. – Я думаю ты вполне заслуживаешь того чтобы познакомиться со мной поближе.

Каншуви в ярости попытался податься вперед. Кожаный поводок на его шеи натянулся, мешая ему дышать. Это не укрылось от глаз вожака разбойников.

– Или лучше не так, – сказал он, пристально глядя на купца. – Тебя сейчас разденут догола и я оттрахаю тебя прямо здесь на глазах твоего глупого папаши.

Тишина на площади стала просто мертвой. Хотя раньше главарь гроанбурской шайки такого и не проделывал, никто не сомневался что он на это способен. Отец и дочь окаменели от ужаса. Наконец Каншуви, буквально выталкивая слова из горла, проговорил:

– Не надо. Я заплачу сколько скажешь.

– Конечно, заплатишь, куда ты денешься, – усмехнулся Хишен. – Заплатишь. Сейчас только посмотришь, как я воткну твоей дочурке и иди на все четыре стороны.