Евгений Донтфа - Девочка и пёс

Верить нельзя было никому.

Однажды знакомая женщина, которая все никак не могла найти себе мужа, достойного ее большой любви, сказала ему, что лучше верить кому-то и во что-то и быть в очередной раз обманутой, чем жить сухим уродливым деревом, не веря ни во что и никому. Мастон Лург ничего ей не ответил. Он слышал это множество раз. Давайте верить в людей, открываться людям, дарить им свою любовь и дружбу и жестоко ошибаться, и испытывать боль, и молча страдать, когда наша вера будет снова обманута и растоптана, а затем обязательно начинать все сначала. Кроме отвращения, тошноты и брезгливости этот затасканный призыв, ужасно фальшивый и пошлый, не вызывал у него ничего. В каждом конкретном случае всегда был свой совершенно определенный мотив, обычно эгоистичный и меркантильный, но уж точно никак не связанный с верой в человечество. Что касается этой женщины, то просто никто не хотел ее брать замуж, а годы шли, и она переживала, и говорила себе и окружающим что она очень доверчива и открыта и мужчины этим пользуются. А по мнению Мастона Лурга мужчины просто начинали избегать ее, после недолгого знакомства с ней. Ибо она была абсолютно бесшабашная разгильдяйка, очень красивая, но совершенно не женственная, этакая бой-баба. Она не вызывала желания заботиться о ней, ибо была очень самостоятельная и своенравная. Честно говоря, Мастон просто не мог представить себе ее возможного мужа. Так что дело было в ней самой, а не в изменщиках мужчинах. Она лгала себе. Люди лгут окружающим, люди лгут самим себе.

И он считал что лучше не верить никому и ни во что, пусть даже ты и пропустишь одного единственного человека, которому действительно можно было бы довериться, открыться, вложить в его руки своё беззащитное сердце, чем быть обманутым армиями разных проходимцев и подлецов.

Он подумал о своей бывшей жене, хотя давно уже запретил себе это делать. Эта женщина, которая с неимоверным ханжеством считала себя честной и чуть ли даже не праведной, умудрялась изменять ему в течении последних полутора лет их совместной жизни, при этом искренне нашептывая ему о любви и как оказалось нашептывая тоже самое еще одному влиятельному мужчине. Это было настолько гнусно и гадко, что тогда он мог с трудом в это поверить, пока в конце концов она во всем не призналась сама, впрочем тут же придумывая себе лживые оправдания и причины. В тот день в душе судьи настала тишина, эмоции казалось абсолютно исчезли и остались только почти приятные равнодушие и холод. Люди стали ему не интересны. Теперь он считал что видит их насквозь, все их жалкие устремления и желания. С этого момента он жил только для себя, только для своих интересов, изо всех сил стараясь делать только то что хочется ему. И ему действительно стало хорошо, по крайней мере легче.

А сейчас ему выпал великолепный шанс, шанс подняться на недосягаемую для него прежде высоту. Потенциал девочки огромен. И верховный претор, как весьма умный человек, конечно же сразу это поймет. Одним росчерком пера герцог Этенгорский может сделать его главным судьей целой провинции или даже веларом – членом Верховного совета Судебной Палаты. И еще Мастон Лург намеревался наконец получить аристократический титул, графство или баронство, и солидную сумму денег. Он будет делать всё что в его интересах, не взирая ни на что. А странное чувство на миг промелькнувшее в его душе, при взгляде на спящую девочку, это просто отголосок прошлого, бесполезный сувенир былого, тень того человека которым он кажется был давным-давно, легкий призрак наивных переживаний, которые он к своему стыду когда-то способен быд испытывать. Сейчас это уже не имеет никакого значения. Никакого.

51.

Элен Акари и Мастон Лург сидели за тем же самым столом в главной зале постоялого двора «Одинокий пастух» и пили чай. Судья решил что будет разумно перед отъездом немного перекусить. К чаю им подали фруктовый пирог, маковые печенья и клубничное варенье. Галкут сидел за соседним столиком и поглощал тушенные овощи с мясом, предпочитая лишний раз хорошенько подкрепиться. Кроме них, сейчас, около пяти часов по полудни, в зале присутствовали: сам хозяин заведения, зловещий дед с черным кольцом на мизинце, молодой человек, столь опрометчиво предлагавший маленьким детям пушунские леденцы, господин барон, приветствовавший судью, когда тот вошел внутрь, и возле камина по-прежнему висел в воздухе блаженствующий шоти.

Громми Хаг стоял за барной стойкой возле полок с бутылками и с любовью протирал белоснежным полотенцем и так уже сверкающий высокий фужер. Старик в выцветшей мятой белой рубашке, в коричневом жилете и черных брюках сидел возле лакированной стойки и на этот раз вместо кружки держал маленький стеклянный стакан и задумчиво глядел на его содержимое. Молодой человек в одиночестве расположился за столом. Задрав ноги на стул напротив себя, он сосредоточенно раскладывал карточный пасьянс. Звали его Ринн, ему было двадцать четыре года и он был торговцем сухофруктами. Оставив свой довольно успешный бизнес в Акануране на свою родную сестру, сейчас он направлялся в Вэлуонн, страну колдунов и ведьм, где хотел встретиться с легендарной провидицей и волшебницей Тагивой, чтобы узнать свою судьбу. Последнее время ему все чаще стало казаться, что он занимается не тем для чего рожден, все больше и больше он начинал верить что пришел на свет для великих деяний и теперь он хотел узнать каких именно.