Таня Воробей - День Святого Валентина

- Так и быть, - улыбнулся Тимур и откинул упавшую на глаза чёлку, как раздвигают кулисы перед спектаклем. - И мы с моей первой любовью не избежали общей судьбы - нам пришлось расстаться.

- А почему она от тебя ушла? - спросил другой Сальников.

- Разве я сказал, что она от меня ушла?

- Эх, ты, - почти обиделся усатый, - и здесь уел слабый пол. Не мог соврать, что ползал на коленях и умолял её остаться, а она... Она была неумолима и великолепна!

- Нет, так не пойдёт, ведь это я её бросил. И расскажу - почему. Дело в том, что она мне не верила. Как и заведено в период ухаживания, я дарил ей всякую ерунду. Но особенно часто - цветы. Чайные розы, гвоздики, тюльпаны, которые уже через несколько дней так отвратительно разевают свои пасти. Я дарил ей цветы и говорил, что вырастил их на подоконнике в своей комнате. А она мне не верила.

- Ты правда их сам выращивал? - спросила Тоня.

- Конечно, нет! - улыбнулся Тимур. - Но недоверие оскорбляло любящее сердце. И я до сих пор думаю, что это - уважительный повод для разрыва.

Остальные отказались рассказывать о своей первой любви. Одни посчитали, что это - слишком личное, другие не захотели состязаться с Тимуром в острословии. И только одна Шурка с грустью подумала, что ей-то решительно не о чем рассказать. Не может она вести счёт своим любовям, потому что не было в её угрюмой жизни - ни одной.

Шура склонилась Тоне к самому уху и шепнула:

- Я пойду, ладно?

- Да-да, Шурок, спасибо тебе за всё.

И она чмокнула соседку в щёку, оставляя на скуле отпечаток коричневой помады.

- Не за что. Не стоит. Так, ерунда, - она махнула рукой и покраснела, потому что никогда не умела принимать благодарность. - Это тебе спасибо, что позвала.

И уже около двери, в коридоре, Шура столкнулась с Тимуром. Не заметила его в полумраке и врезалась на полном ходу.

- Ой, - она испуганно отскочила. - Это ты?

- Самый глупый вопрос, какой только можно придумать, - из темноты засмеялся он. - На вопрос: "Это ты?" возможен только один ответ: "Да, это я". А ты что, уже уходишь?

- Извини, мне надо идти. - Почему-то ей казалось, что перед ним обязательно нужно извиниться. Не хотелось, чтобы он подумал, будто ей не слишком понравились его песни. - А то ба будет волноваться. А у неё сердце.

- Понятно, - сказал он. - Надо так надо.

Он щёлкнул выключателем и зажёг свет.

Они стояли напротив друг друга, и никто не решался первым сдвинуться с места.

- Может, тебя проводить? Ты далеко живёшь?

Вот тут пришла её очередь смеяться. И он снова увидел её улыбку, на несколько секунд превращающую гадкого утёнка в прекрасного лебедя.

- Ты такой рассеянный, - отсмеявшись, проговорила она. - Тоня же всё про меня рассказала. Она - в двадцать первой квартире, я - в двадцать второй.

- А-а, ясно, - он хлопнул рукой по лбу и досадливо помотал головой. Ну, ладно, тогда топай. Смотри, не заблудись.

- Постараюсь.

Она открыла дверь и уже на пороге обернулась, расстроенная, и спросила:

- Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидимся?

Он не ожидал, да и не хотел таких вопросов. И, правда, что за глупость? Почему это так важно - увидятся два полузнакомых человека ещё раз или нет?

- Конечно, увидимся, - сказал он и потрепал её по плечу. Всё-таки славная маленькая девочка, нельзя её обижать. - И не раз.

- А мне почему-то кажется, что нет, - грустно сказала она и посмотрела на него каким-то диким, безумным взглядом. - Я вот сейчас подумала, что нет, и мне так жутко стало...

- Обязательно увидимся, - сказал он, подходя к ней ближе. - Хочешь, я тебе свой диск подарю?

- Да, - она глупо заулыбалась. - А когда?

- Как только выйдет, - пообещал он. - Первый же компакт - тебе.

Он притянул её к себе за косу и поцеловал в щёку, почти у виска.

- Ну, топай. Приятно было познакомиться. И это правда.

Когда за ней захлопнулась дверь, Тимур облегчённо вздохнул и облизал губы. Помада, оставленная Тоней на щеке этой девочки теперь оказалась у него на губах. Коричневая помада и привкусом корицы и молотого кофе.

- Послушай, а кто это такая? - спросил он у Тони. - Разве она твоя подруга?

- Подруга? - Тоня усмехнулась. - У меня нет и не может быть подруг. А это так, соседка.

- Почему это у тебя не может быть подруг? - спросил он и вспомнил, что ни разу не видел у неё ни одной подруги и не слышал ни единого упоминания о таковой.

- Да меня никто не потерпит, - сказала Тоня. - Я создаю для окружающих немыслимые условия, понимаешь? Подруги должны быть равными. Пусть не во всём, но всё-таки равными. А где такую найти? Рядом со мной никто не чувствует себя уютно, все подруги чувствуют себя растоптанными и униженными, а женщины этого не прощают.