Игорь Ржавин - Падение в неизвестность

Последним приказом командора на борту «Орея» были слова, которые, пророкотав в шлемофонах металлическим скрипом, надолго отпечатались в памяти разведчиков: «Объявить сигнал „SOS“, выпустить на орбиту Койоны радиобуй с „черным ящиком“ корабля! Активировать вездеход для выброски на поверхность! Всем покинуть „Орей“!.. Бог даст – увидимся, ребята… удачи!»

Четыре кресла почти одновременно «провалились» в разверзнувшийся под ними пол, непосредственно в спасательные капсулы, которые, «почувствовав» в своем «чреве» несчастные души, автоматически задраили люки, а затем катапультировались.

Плат все еще медлил… Он бросил взгляд на четыре прямоугольные ямы в полу рубки управления, оставленные его товарищами, которые с минуту назад уже покинули корабль, и несутся сейчас в своих «скорлупках» в сторону Койоны, либо навстречу своему спасению, либо – своей гибели… Увидит ли Киян своих соратников еще когда-нибудь? Или они расстаются навсегда, как и с «Ореем»?

Командора невольно пробила скупая мужская слеза, ведь этот корабль многое значил в его жизни: здесь он вырос как личность, здесь узнал настоящую ценность человеческой души, здесь провел почти половину своей жизни, и поэтому каждый уголок на «Орее», каждая его деталь были особенно дороги Плату.

Тяжело вздохнув, Киян нажал на гашетку в подлокотнике кресла – пол под ним разошелся, и он не заметил, как катапультировался, находясь уже внутри тесной капсулы, летящей к злосчастной планете. Вдруг… командор инстинктивно зажмурил глаза от ослепительной вспышки, проникшей сквозь иллюминатор, и через какое-то мгновение он всем телом ощутил мощный толчок и сотрясание капсулы, с последующей продолжительной вибрацией, заставившей Плата застонать, вопреки его железной выдержке. Но стон вырвался из груди «космача» по другой причине…

«Корабль „Орей-8“, состоявший на службе космической разведки в течение двадцати семи земных лет и командированный четыре года тому назад в систему звезды Руфа для поиска подходящих условий поселения, в окрестностях планеты земного типа Койона столкнулся с метеорным потоком и прекратил свое существование. О судьбе экипажа пока ничего не известно. В зону катастрофы направлена экспедиция спасателей».

Из сводок Косминфо числа 41 Осьмицы месяца Кветеня Лета 8104 от Создания Мира в Звёздном Храме (17 апреля 2596 года по преходящему исчислению)

Плат ощутил нестерпимую ноющую боль в суставах и тошноту, подкатившую к горлу и мешавшую дышать. Спасательная капсула (эСКа) вошла в плотные слои атмосферы Койоны. Раскаленная обшивка капсулы не причиняла неудобств ее обитателю благодаря надежной системе охлаждения. И все же Киян взмок от пота, лившего с него градом, как в парилке. Это происходило, скорее, от внутреннего напряжения, и мышечного, и нервного.

Слабое аварийное освещение дополнялось ярким золотистым светом, проникающим в иллюминатор, отчего стенки и внутреннее оборудование эски отливали позолотой. «Тоже мне, Тутанхамон в саркофаге! Красивая смерть…» – пронеслась мрачная, но не лишенная иронии, мысль в голове Плата. Нет, ничего не предвещало неминуемую гибель… пока, до посадки. А там… одному богу известно – что ТАМ. Впрочем, уже ЗДЕСЬ, поскольку автоматика эски сработала на определенной высоте от поверхности планеты, выпустив щитки антигравитонов. Одна перегрузка сменилась другой: «невесомое» тело Кияна «пригвоздило» вдруг к креслу. Впрочем, не столько резкий толчок, сколько гравитация отозвалась гулом в голове и клокотанием в груди командора, который уже порядком отвык от настоящей силы тяжести, ведь на «Орее» была только жалкая ее имитация, несмотря на наличие мощной центрифуги. А пока эска медленно опускалась, компьютер обрабатывал информацию, поступающую с бортовых датчиков, о составе и свойствах атмосферы. Киян невольно посмотрел в иллюминатор, который теперь источал сине-зеленое свечение. Павел замер от увиденного. В матовой серо-голубой дымке редких облаков, до самого горизонта простиралось неведомое, мистически притягивающее к себе, будто разумное существо, тело планеты. И Плату казалось почему-то, что не он спускается в своем космическом «лифте» в эту преисподнюю, а сама Койона надвигается на него, громадным буро-зеленым существом, пытаясь проглотить хрупкую скорлупу эски с ее содержимым. Киян отпрянул от иллюминатора и его, давящего на психику, зрелища, от которого жгло под ложечкой. Он закрыл глаза, отчетливо слыша удары своего сердца.