Фёдор Титарчук - Где-то в «Зазеркалье». Сборник фантастических историй

– Милашка… – тянулись руки к нему. – Это, наверное, тяжело, столько лет быть вдали от своей любимой?!

– Ретро сейчас в моде, дророгуша, – трогал кто-то его теплый толстый костюм. – Это просто писк моды….

– О! – твои показатели растут! – улыбались его спутнице встречавшиеся на их пути «подруги». – Ты сегодня точно возьмешь приз. В нашем секторе уж точно. Не замахнулась ли ты на континентальный приз недели?!

– Я тебе нравлюсь? – почему-то спрашивала Сема его избранница и плыла в его глазах клубами чего-то неестественного.

– Конечно, – отвечал ей он не отдавая себе уже отчет в реальности происходящего.

– У меня четыре тела, если мы сегодня возьмем приз, то я подымись на одну ступень в социальной иерархии вверх и смогу иметь еще одно. Какое ты бы для меня выбрал?! Какое тебе больше нравится?! – шептала на ухо ему она.

Они полулежали на диване, периодами ловя чьи-то фразы, брошенные ими, наблюдая за парами, ничего не стесняющимися и не скрывающими своих отношений, мир был прост, доступен и непостижим.

В этом море можно было утонуть. Погрузиться один раз и уже не вернуться. Но это море, как и любое другое, кишило хищниками. И пускай эти хищники питались совсем иным – временем, славой, силой, положением, чужими эмоциями – но от того они не становились менее вредоносными. Время от времени его спутнице приходилось отмахиваться от назойливых интересантов.

– Ну же, ну же! – время от времени напрягалась она, погруженная в созерцание все тех же рейтингов. И всяк раз с удовольствием и удовлетворением откидывалась назад, обнимая то его, то принимая очередные поздравления от подруг-завистниц. Этот вечер, перешедший уже в ночь, был явно её вечером. Она лидировала в рейтингах, она купалась в лучах внимания, обладала неоценимым и непревзойденным ресурсом в лице Сема и перспективы проснуться утром на один, а то и на два социальных уровня выше, росли просто на глазах.

– Ты моя самая великолепная находка! – не сдерживаясь шептала она ему на ухо. И Сему казалось, что в словах тех было больше потребительского, чем нежного и желанного.

Сем потерял уже счет времени. Казалось, он уже здесь пребывает целую вечность. Вечность и даже немного более, более ровно настолько, чтобы все происходящее уже начало набивать оскомину и вызывать внутреннее органическое отторжение.

– Может мы с тобой прошлись бы… под звездами?! – попытался предложить он, но, видимо, как и все здесь вокруг, оказался некстати.

– Да подожди, – отмахнулась она, вся погружаясь в видение, выстраиваемое сенсорами на сетчатке глаза, отчего выглядела и вовсе потерявшей связь с окружающей действительностью. – Сейчас все происходит…

«Сетчатка глаза является продолжение нервных связей головного мозга, и зрительные образы занимают до 85% в общем массиве усваиваемой человеком информации. Потому, видимо, если взять и перехватить контроль за зрительными образами, транслировать картинку через встроенные в глаз сенсоры, то, с высокой вероятностью, можно человека и вовсе вырвать из реальности. Поместить его, так сказать, в иную, управляемую и вымышленную вселенную!» – размышлял он в одиночестве.

«А ещё наиболее одиноки люди в толпе!» – вспомнил чью-то цитату он.

– Ура! – вдруг взлетела, подобно ракете, вверх его спутница. И тут же все присутствующие в помещении повторили её маневр. Окружение взорвалось, залилось воплями и поздравлениями полными радости и бури переживаний.

– Ты… ты… – сыпались на голову его спутницы поздравления. – Я впервые в одной компании с девушкой дня всего континента! – кричали и тискали её подруги, да, в прочем, и все остальные, забыв о его присутствии вовсе.

– Ты прелесть! – лилось со всех сторон. Толпа пришла в движение и в замешательство одновременно. И она, его спутница и, как было озвучено ранее, жена, купалась в лучах сиюминутной славы, наслаждалась и упивалась, раздавая свое счастье вокруг.

Сем ощутил себя ещё более одиноким. Мир был явно антагонистичен его представления о нормах, правилах и устоях. Он не осуждал. Он просто не понимал. И потому чувство одиночества и оторванности лишь усиливалось.

Толпа ринулась в её сторону и он не нашел в себе ничего иного, чем просто отойти в сторону. Сначала на пару шагов, встав с диванчика, потом и вовсе переместившись поближе к стене, куда его активно оттесняли все желающие приобщиться к «человеку дня» и её славе.

***

– Правда, это было незабываемо? – последнее, что он помнил, перед тем как провалиться в забытие. Дорога домой заняла у них, казалось, вечность, и восходящее солнце встречало их уже на крыше её жилища.