Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник)

Доводы Мерциха никого не убеждали. Да и как мог доказать недоказуемое выживший из ума старик, который почти не покидал свой лежак в углу пещеры? Путая личные воспоминания с родовыми, он рассказывал о былом величии вида, обладавшим космическим флотом, корабли которого облетели всю вселенную. Затем случилось нечто ужасное. Звезды начали гаснуть одна за другой. Вместо света центр галактики начал посылать гравитационные волны. От удара первой гравиволны светосфера Рецола погасла и на Ларце наступила полная тьма. Что такое светосфера, Мерцих, конечно, не мог объяснить своим немногочисленным зрителям. Еще одна фантазия чудаковатого философа. Разве можно поверить в то, что артроподы раньше были двуполыми, а подстилочников вовсе не было? Кто же тогда кормил личинок? Женочники? Но это же смешно. Брызгая вспышками головных люминофоров, Мерцих утверждал, что шесть тысяч лет тому назад погас не только Рецол. Это случилось со всей видимой частью вселенной. Катастрофа на Ларце вызвала подвижки континентов. В результате землетрясений погибла большая часть мужечников. Популяция женочников пострадала меньше, но частые мутации привели к отщеплению нового пола – подстилочников, которые генетически были приспособлены к вынашиванию оплодотворенной яйцеклетки и выкармливанию личинки. Система трех полов оказалась выгодной для вида в целом. Артроподы не только выжили, но и заняли господствующее положение на Ларце. Решающую роль в этом сыграли особые органы, которые вырастали у личинки в процессе ее выкармливания подстилочником. Эти органы имели вид двух стебельчатых усиков, чувствительных к гравитационным волнам, которые в этом мире излучали все небесные тяжила. Именно гравизрение обеспечило гексаподам полное преимущество в пространственном ориентировании и сделало их властелинами Ларца.

Мерцих утверждал, что до катастрофы вселенная была заполнена световым излучением и обитатели планеты использовали световой тип зрения. Но он не мог объяснить, откуда тогда бралось чудовищно необходимое количество света. Старик бормотал какие-то слова, нечто вроде «реакция ядер» и «электромагнитные волны», что было совсем непонятно. Каждый ребенок знает, что волны бывают только гравитационные и никаких других волн ни одно тяжило в мире излучать не может. Совсем уж невероятной была история о том, что одна звезда все же не погасла. Уцелевшая планета, что вращалась вокруг этой звезды, тысячи лет посылала в космос световые сигналы, но ослепшая вселенная не могла откликнуться на ее зов. Мерцих даже называл имя этой планеты, которое звучало как «Земла». Это уже не влезало ни в какие рамки, поскольку имен, в которых нет звуков «р» и «ц», просто не существует.

Повернувшись на юг, Эрцех засек направление на пульсар, который подмигивал ему из центра соседней туманности, пронизанной волокнами гравивозмущений, напоминавшими клешни краба. Гравипульсар Краб, видимый в направлении на южный полюс, использовался на Ларце для навигации, как важнейшее южное тяжило. Воин взобрался на кучу валунов, прикрывавших вход в пещеру. Выпрямившись во весь свой полутораметровый рост, он поднял копулятивное щупальце с единственной люминофорной клеткой и послал к горизонту сложный световой сигнал, означавший сексуальную готовность мужечника. Через несколько секунд, показавшихся ему вечностью, далеко на юге возникли две короткие вспышки, означавшие готовность и приглашение женочника. Вспотев от внезапного волнения, Эрцех окутался облачком ароматического вещества и стрелой слетел вниз. Впереди была ночь свидания, и он не желал упускать из нее ни одной минуты.

– Внимание! – предупредил Белов, сидевший в наблюдательной башне, замаскированной под голую скалу. – Артропод-мужечник закончил свое дело. Подстилочник раскрывает сумку, а женочник вводит в нее яйцеклад. Готово, яйцо отложено.

– Давно пора, – сказал Кари. – Свидание длилось всю ночь. Смотри, женочник отвалился и помчался обратно в пещеру к своим подружкам. Мужечник пока остается. Похоже, он должен няньку ублажить. Правильно, любишь кататься, люби и саночки возить. Это рационально. Пока подстилочник не окаменеет, мужечник будет охранять кладку.

– Артропод сильно рискует, – заметил Белов. – Если он пропустит восход Рецола, ему конец. Задымит, как вампир на солнце, и – аллес, пишите письма…

Белов, прильнув к экрану, наблюдал, как подстилочник с яйцом в сумке-инкубаторе сворачивается в кокон, покрываясь коркой кремнезема. Все его шесть коротких ножек вросли в сухой грунт и окаменели. В башне прозвучал мелодичный гонг.