Сергей Галихин - Эра Водолея (главы из романа)

На перекрестке произошло слияние двух праздничных колонн в одну. С транспарантами и бумажными цветами, с детьми, сидящими на плечах пап, и воздушными шарами на ниточках счастливая масса двигалась к центру города.

Атмосфера праздника усиливалась. Появились ряженые. С бутылкой вина и стаканом в руке навстречу Зубкову шел человек со знакомым лицом и сияющими глазами. Костя быстро вспомнил его. Это был Федотов. Первый раз они встретились в зале ожидания, когда его забрала милиция у выхода из халявки. Еще один раз они встречались на вечерних посиделках.

— Если не ошибаюсь… Константин? — спросил захмелевший Федотов.

— Да. Здравствуйте, — чуть улыбнулся Костя.

Чуев кивнул головой и тоже улыбнулся. Федотов налил полстакана вина и протянул его Косте.

— За свободу! — провозгласил Федотов.

Окружающие их люди хором крикнули «За свободу!», и в воздух полетело конфетти. Зубкову показалось, что все смотрят на него и ждут, выпьет он за свободу или нет.

— За свободу, — сказал Костя и выпил вино.

Затем за свободу выпил и дядя Юра. Только он пил молча.

Вокруг Федотова, Зубкова и Чуева образовался хоровод. Подвыпивший Федотов поднял вверх руки с бутылкой и стаканом и отплясывал вместе с хороводом. Все просто светились от счастья. Дядя Юра и Костя, улыбаясь в ответ прохожим, пробирались сквозь толпу. Откуда-то взялся человек с аккордеоном. Хоровод распался на пары, и они закружились в ритме «Голубого Дуная».

Словно из-под земли появился Мухин. Он поздоровался с Чуевым и Зубковым. Как показалось Косте, Мухин не сильно радовался происходящему, но и не сильно переживал. Возможно, он был просто спокоен.

— Ну, что ты думаешь по поводу всего этого безобразия? — спросил Мухин, перекрикивая музыку.

— Я думаю, что город, как и вся страна, сегодня нажрется, — ответил Чуев.

— А завтра будет опохмеляться.

— У тебя есть знакомые, которые могут достать оружие? — спросил Мухина Костя.

— Зачем? — удивился снова возникший Федотов. — Ведь это ре-во-лю-ци-я. Режим клики Лебедева пал. Свобода, равенство, братство. Бог создал человека…

— А Смит и Вессон сделали людей равными, — перебил его Костя.

В редакцию Чуев и Зубков попали только к обеду. Костя ожидал увидеть там вавилонское столпотворение, но его ожидания не оправдались. По коридорам никто не ходил, почти все корреспонденты были на улицах. Они собирали информацию. Людям нужны новости — они их получат. Большинство же из тех, кто был в редакции, сидели в зале для совещаний. Кто-то курил, запрет на курение в общественных местах почти единогласно на сегодня было решено отменить, и в задумчивой беседе каждый высказывал свои догадки и предположения.

— Не верю я в Это, — сказал Лобачевский. — Слишком неожиданно все Это произошло.

— А ты что, ждал революционную ситуацию? — спросил Новиков, ответственный секретарь. — Верхи не могут, а низы не хотят.

— Да, если угодно. В природе существуют некоторые правила. Все это сильно смахивает не на революцию, а на самопровозглашение. А раз так, то и принимать происходящее нужно соответственно.

— Николай Алексеевич, ты своими заявлениями, ей-богу, порой в тупик ставишь, — сказал Брюхин, начальник транспортного отдела. — Какая тебе в этом обществе может быть ситуация? Все не то что могут, а даже очень хотят.

— Нет, не все могут и не все хотят! — негромко, но с акцентом на последнем слове сказал Лобачевский.

— Уж не сам ли ты готовил маленький переворот? — спросил Картошкин.

— Ничего я не готовил. Просто я констатирую факт, что не всем прежняя жизнь нравилась.

— Так ты думаешь, большие перемены произойдут? — спросил Михалыч. Свобода, равенство, братство?

— Я не сказал, что перемены будут в лучшую сторону. Но как прежде уже тоже не будет. Так что мало не покажется.

Дверь открылась, и в зал вошел Филатов, владелец газеты. За ним шел главный редактор. Все с ними поздоровались. Редактор, как всегда, был сдержан, но не высокомерен. Всем предложили сесть в кресла. Главный редактор и владелец газеты поднялись на сцену, сели за стол и пододвинули к себе микрофоны.

— Итак, господа, — сказал главный редактор, — поздравляю вас с «поющей революцией».

— И пьющей, — крикнул кто-то из задних рядов.

Все заулыбались, захмыкали, но быстро успокоились.

— Я вам говорю официальные сведения, — продолжил главный. — Именно так назвал Это действо Мукин. Если кто-то еще не в курсе — объясняю. Власть перешла к Комитету национального спасения. Председателем комитета является всем известный Штырев, заместителем председателя — Мукин. Из комитета с курьером нам было доставлено письмо. Сейчас я его зачитаю.