Ван Лугаль - Граду и миру

– Ты поэт, Мэрион?

– Нет. Не довелось. Много насочиняешь, скрываясь по трущобам. Там только и думаешь, как ещё лишний день прожить.

Эндрю сочувствующе поцокал языком: будто до сих пор оставался врачом, а Моррисон – пациентом.

И первый последнего искренне жалел.

– А вы сами, – спросил Моррисон, – будете сопротивляться, если не поступит команды?

– Видно чужого человека, – усмехнулся Эндрю. – Действительно видно! Юноша, конечно же нет! Ведь там, наверху, виднее! Понимаешь?

– Потрясающе, – повторил Мэрион.

– У меня для вас две новости, – произнёс Мэрион.

Созванные в кабинет для совещаний молодчики переглянулись. Кабинет был маленький, отрядик – куцый, и в целом они неплохо подходили друг другу. Мэрион стоял у белой стены – вообще здесь обычно пользовались голографером, но вряд ли он знал об этом. Добровольцы расположились за длинным старым деревянным столом. Смерть поймал себя на том, что стол его раздражает. Стесняет. Так бы и сжёг.

Пальцы царапали столешницу. Смерть слушал.

– Плохая, – Мэрион прошёлся от стены до стены и, вдохновенно жестикулируя, заговорил: – Следующий налёт мы выдержим. А дальше – нет. Империя сильнее нас – она нас раздавит. Смерть, вопросы потом. У тебя уточнение?

Смерть опустил поднятую руку.

– Земля – это не Империя, сэр.

Усмешка.

– Земля, Империя, – сказал Моррисон, – суть разные названия одних явлений. Для тупых: государственная машина, давящая волю рядового человека. Уяснили?

Механик (то есть, Гнев) заёрзал на стуле. Сэр не обратил на него внимания.

– Превосходная новость, – продолжил Моррисон, – состоит в том, что мы можем захватить Империю, и тогда она нам больше мешать не будет. Да что нам! Никому не будет мешать; мы будем… послами свободной воли – кажется, так?

Как буднично он это сказал! Вот так – взять и захватить! У Смерти перехватило дыхание.

– И больница… – сэр прокручивается вокруг своей оси на одной ноге и, вновь оказавшись лицом к зрителям, разводят руки в стороны: – Тада! Остаётся за нами. Никто не будет нам сопротивляться!

Гнев ворочается у Смерти под боком. Сначала тот пытался закрыть его; затем перестал.

Нарвётся – сам будет виноват. Никому не позволено злить Моррисона.

– Конечно, у вас, дорогие уроженцы этой земли, – Мэрион сделал ударение в слове «уроженцы» на букву «о», – возникнет вопрос: как мы это сделаем?

– Нас восемь отморозков против океана ублюдков, – рявкнул Гнев. Смерть с досадой поморщился и закрыл одно ухо пальцем. – У нас нет шансов, хозяин! Хотим мы этого или нет.

– Я разрешал говорить?

Смерть невольно усмехнулся, но Гнев молча сел на место и вперил мутный взгляд в колени. Смерть вздохнул: публичная экзекуция отменялась.

– Шансы есть, – продолжил Моррисон и снова зашагал по аудитории. – Смерть! Напомни нам, как устроено ваше государство.

Смерть оглянулся по сторонам – взгляды обратились на него, – и поднялся.

Знания, вдолблённые в подкорку, в плоть и кровь… как их рассказать?

– Государство, – начал он, – состоит из трёх сословий: управляющего, военного и производящего. Второе числилось номинально. На самом деле несколько сот лет не функционировало, а пару лет назад и его объединили с первым. – Моррисон подбадривающе кивнул, сохраняя на лице загадочную полуулыбку. – Управляющее сословие состоит из философов. То есть – людей, умеющих обобщать широкие аспекты жизни, стремящихся отличать истину от лжи, решать этические задачи, в конце концов, просто мудрых. Производящее сословие – те, кто занимаются трудом. В настоящее время особой разницы между первыми и третьими нет: ручной труд уже много лет не требуется. И в первом, и в третьем могут быть как операторы различных машин по производству и обработке, так и учёные, врачи, учителя. Главное различие – особенности мышления: первые готовы управлять и отвечать за важные области жизни, третьи – нет. Родившись в одном сословии, ребёнок, развив соответственные качества, может легко перейти в другое.

– А на практике? – спросил Моррисон. – У нас, например, образование доступно всем… поправочка: всем, у кого есть деньги. Понимаешь, куда я веду?

– У нас денег нет, – озадаченно сказал Смерть. Хорошо это или плохо? Свидетельствует ли об отсталости Земли? Наверное, да, иначе бы Моррисон не спрашивал. – В нашей несовершенной системе, сэр, все могут получить одинаковое образование.

– Зря.

– Конечно, зря! – поспешил согласиться Смерть. – Но, повторюсь, можно быть учёным третьего сословия и учёным первого – отличие будет лишь в том, какими задачами тебе позволено заниматься. Учитель первого сословия и третьего отличаются лишь тем, что первый может стать Главой (в том числе и Образования, и Земли), а третий – нет. Философы центрального управления живут в Доме. Самый главный философ – Глава Земли. И… новых философов они ищут среди людей, через систему образования. Каждому даётся по способностям и по нуждам. Государство полностью опирается на решения Дома… и работает, как часы.