Эрнест Зариньш - Когито Нон Эрго

Потом она протянула руку. Длинная, абсолютно белая, словно иссушенная, рука протянулась к моему плечу, но внезапно она отшатнулась, как будто увидела нечто ужасное, выставила руки вперёд, и как мне показалось немного осела. Внезапно черты её лица исказились, глаза наполнились влагой.

– Убийца… Это ты меня убил, зачееем? – последние её слова звучали заунывно, протяжно, надрывно. Словно ветер, который внезапно опять налетел на нас, стал трепать её чёрные волосы. Я обратил внимание, что они, изначально чёрные как смоль, теперь местами были тронуты сединой.

Я, конечно, порядком удивился, но ведь во сне бывает всякое… Хотя от нахлынувших чувств я довольно быстро очухался, протёр глаза, а между тем до моей остановки оставались ещё две станции. Я думал, что проспал минут двадцать, а на самом деле все, то что я увидел во сне уместилось максимум в три минуты.

Поразившись этому факту, я поднял с колен свою сумку, и уже ступил в привычную толчею народа, стремящегося выбраться поскорее из вагона на станцию, когда меня окликнул тот самый молодой человек, который был похож на клерка или банковского служащего.

– Вы забыли, – улыбнулся он мне своей белозубой улыбкой, и протянул в мою, автоматически протянутую, руку смятую газету. Я схватил газету и второпях сунул её в сумку, продвигаясь ко входу.

Я даже не задумался тогда, что такого необычного было в этом помятом клочке бумаги, что такого важного, что её стоило подбирать за неизвестным тебе пассажиром.

Мои мысли были заняты другим. Я намеревался послоняться немного по городу, перекусить в недорогом ресторане, чтобы успеть на поезд, который отвезёт меня обратно в то захолустное место, где я был в прошлый раз. При этом я намеревался подгадать время моего прибытия на станцию так, чтобы было не особенно темно, при этом мои действия остались бы незамеченными для проезжающих машин.

В соседнем с метро ларьке я увидел улыбающееся лицо узбека с лоснящейся от жира бородой. Обычно я прохожу мимо подобных лавок, однако сегодня решил отдать дань жирной и нездоровой пище, душа просила чего-то остренького и сытного.

Около побитой временем тележки, пошарпанной и местами облезлой, уже толпилась очередь из страждущих.

Я занял очередь, и стал наслаждаться видом того, как бородач управляется с нанизанным на вертел мясом, как подливает белый кетчуп с приправами, как заворачивает эти вкусности в белые с черноватыми пятнами лепёшки.

В конце концов я получил из его рук два тёплых, раздутых и запотевших пакетика.

Не знаю. Зачем я взял два? Видимо мной двигало необоримое желание перекусить на обратном пути. Я заметил, что, когда я в своей жизни делаю нечто рискованное или необычное, организм таким образом, посредством пожирания всего съестного на своём пути, пытается забороть подступающий стресс.

Я приземлился на стоящую рядом с киоском, в так называемом летнем кафе, лавочку, бухнул на стол пышущий сдобой и мясным запахом пакет, и начал разворачивать тот, который был в руках.

Когда я обернулся в сторону бульвара, то увидел, как навстречу мне движется машина. Это был белый мерседес, довольно таки непривычное зрелище в городе, воспитанном на конформистском желании заиметь дорогую, непременно чёрного, или в крайнем случае тёмно-синюю тачку. Кроме того модель машины была настолько раритетной, что иметь подобную в своей коллекции мечтал ну разве что какой-то партаппаратчик, или неудачливый нувориш эпохи позднего Горбачева.

Ну, и конечно же увидеть столь необычный драндулет на пешеходной мостовой было вдвойне непривычно.

Однако же это был отнюдь не сон, и не видение. Автомобиль двигался медленно, словно плыл между пешеходов, которые удивлённо расступались перед его рельефным «телом».

Внезапно машина стала набирать скорость, и зеваки уже едва успевали отпрыгивать от бампера надвигающейся гордости автопрома восьмидесятых.

Я уже потянулся за сумкой, бросил на стол недоеденную лепёшку, и собирался отскочить, когда перед машиной возник женский силуэт с крупным животным на привязи.

Овчарка встала в боевую позу, наизготовку, и уже приготовилась кинутся на своего железного врага. Женщина же стояла почти не шелохнувшись.

Я в удивлении наблюдал за этой сценой, особенно меня поразило то, что водитель не сбавлял скорости.

Женщина, которую я, правда, не мог разглядеть из-за широкого капюшона, накинутого на голову, вдруг сделала какое-то движение, которое я ранее мог наблюдать только на экране при просмотре голливудских боевиков. Женщина отставила левую ногу немного назад, пригнулась, и сделала резкий взмах руками, опершись об капот машины. Собака почти синхронно напрягла задние ноги и прыгнула. Я видел ощерившийся рот животного и длинные белые клыки, которые устремились прямо в лобовое стекло. Женщина ловко сделала переворот в воздухе, опершись уже на одну руку на крыше машины, перевернулась в воздухе и приземлилась уже на уровне задней дверцы.