Артем Бук - Эволюция человечества

– Вижу, что заработали, – женщина включила сканер: маленькую коробочку, размером с батарейку. – Сделано! Старый код будем сохранять?

– Это сколько-нибудь стоит?

– Три кредита.

– А что у меня осталось после перекодировки?

– Два кредита.

– Понятно. Тогда, естественно, не будем.

– Сделано! Старый код удалён. У вас «В» -код. Поздравляю.

– Спасибо, – Гримаски вздохнул. – Теперь найдите мне Невери.

– Я вам этого не советую.

– Вы что, женщина? Вы, вообще, в своём уме?! – Гримаски разозлился. – Сидите тут… только и знаете, что руками своими размахивать!

– Значит, вы просто не в курсе. Странно, уже неделю назад сообщили об этом.

– О чём?! О чём я не в курсе?

Оператор вывела информационное сообщение перед Гримаски, который, слушая, медленно оседал в пустоту:

– Команда космических джамперов недосчиталась лучших своих спортсменов, – голос звучал бесстрастно, словно читал прогноз погоды на завтра. – Невери и Кейт, достигнув полного слияния в атмосфере Венеры, не смогли вернуться обратно на Землю, попав в энергетические потоки, пришедшие из тёмной Вселенной. Они распались на атомы и рассеялись по обе стороны Млечного Пути. Красная Тара скорбит об ушедших спортсменах и передаёт…

– Этого не может быть, – Гримаски покачал головой и умоляюще посмотрел на оператора. – Разве не сохранилось копии?!

– Вы же знаете, что цифровые клоны «В» -кода на Красной Таре запрещены, – сухо ответила оператор. – Погодите… остался только её «А» -код – тот, с которым она пришла на Красную Тару, – она коротко взглянула на листок бумаги, потом на Гримаски. – Но там почти ничего нет: Невери всё перенесла на «В» -код. Остались только детские воспоминания и…

– Где она? – Гримаски решительно встал на ноги.

– Зачем вам это? – в голосе женщины послышалось участие. – Невери даже не вспомнит вас.

– Перенесите меня к ней!

– Сделано, – тихо сказала оператор и исчезла вместе с бумагами и столом.

***

Белокурая девочка лет двенадцати осторожно потрогала воду и тут же отдёрнула ножку, весело рассмеявшись. Несколько капель попало на платьице, и она быстро отряхнула его, украдкой взглянув на родителей.

– Пап! Мам! Ну, когда мы будем купаться?

– Невери, дорогая, давай в другой раз? Мы с папой немного устали, хотим просто полежать на травке и немного отдохнуть.

Небольшое облачко сгустилось над головой девочки и тут же рассеялось без следа.

– Ты можешь искупаться, Невери. Я прослежу, чтобы ничего не случилось, – раздался голос над её головой.

– О, ты снова со мной! – девочка посмотрела вверх, на синее небо, и ладошкой прикрыла глаза от яркого солнца.

– Я никогда не оставлю тебя, Невери.

– Ты так и не назвал себя, – девочка села на берег и обхватила коленки руками.

– Зови меня Грими, – голос прошелестел среди деревьев и легким ветерком коснулся локонов девочки. – Просто Грими.

Немного соли, едва уловимая перечная нотка и кубик льда; в этот раз кухонный синтезатор всё сделал правильно. Лизавета хотела отпить ещё один малюсенький глоточек, но тут помещение сотрясла мелкая дрожь и босая нога скользнула по мокрому после уборки полу. Неловкий взмах рукой, и густая красная жижа забрызгала сарафан.

– Дура криворукая! – в сердцах обозвала себя Лиза и шваркнула пустой стакан об стену. Если б ей сказали, что алые пятна, заляпавшие любимый наряд, – вовсе не конец света, что конец света случится чуть позже, минут за пять до полуночи, разве бы она поверила?

Стянув сарафан через голову, Лизавета беспомощно его осмотрела. Ужас! Ткань и так после многочисленных стирок сделалась сероватой, под мышками и вовсе приобрела стыдно-жёлтый оттенок, а оборки скрывали следы штопки, но для Лизаветы этот сарафан всё равно самый-самый лучший, потому что – она позволяла себе так думать – модный и, вдобавок, сшитый из натуральной ткани. Конечно, если можешь слетать за новым (пустяки, сто парсеков в один конец), тогда нет повода для расстройства! Но Лиза не могла. И никто на этой планете уже двенадцать земных или девять местных лет, не мог.

Дёрнул же чёрт нарядиться! Добро бы вечером, а сейчас перед кем красоваться? Перед детьми? Захотелось ей, видите ли, праздника! Вот и получила!

Лиза прижала скомканную одёжку к груди и всхлипнула. А наревевшись, поплелась в ванную. Пол вибрировал и неприятно леденил босые ноги, оттого она шла на цыпочках. Если бы только пол – всё убежище взбудоражено! Иногда начинают судорожно выгибаться стены, надуваются и с едва слышным чавканьем лопаются разноцветные пузырьки, насыщая воздух запахами свежести, цветов или разложившейся органики. Такое пузырение может говорить о чём-то важном, но, скорее всего, означает лишь, что убежище сегодня не в духе. В последнее время – обычное дело.