Артем Бук - Эволюция человечества

Подумав секунду, Смит разрешил брови подняться еще чуть выше.

– Хотите сказать, что когда «запчасть» проголодается, она слезет с «рабочего места» и деловито поползет к мисочке с кормом?

Губы собеседника кривились, и было не очень понятно, что это означает – благосклонную улыбку или брезгливую гримасу. Он подбирал слова, аккуратно и осторожно.

– Если опустить профессиональный цинизм, приправленный естественной брезгливостью, то в общем вы угадали. Конечно, корма используются специальные, к тому же вряд ли этим будет заниматься конечный пользователь…

– Поясните? – позволив директору увидеть в себе обычного человека, не лишенного слабостей, Джед надеялся, что тот слегка размякнет. Совести государственному агенту иметь не позволялось, а вот навыки манипуляции котировались.

– Охотно, – оживились напротив. – Тонкость в том, что помимо рывка в науке протезирования, мы творчески подошли к экономической стороне вопроса. Наверное, вы уже в курсе: каждое наше изделие достаточно дорого в производстве.

– Допускаю, – нейтрально отозвался Смит. Фискальные данные он еще не изучал, но это и не было главным в деле. К тому же, не стоило тратить время там, где информацию могли упаковать и преподнести добровольно.

– Так оно и есть, – важно покивал директор. – И мы подумали: ведь не только обеспеченные люди нуждаются в наших услугах. Средства инвалидов подчас ограничены. Ни с гуманистической, ни с маркетинговой точки зрения это нас не устраивало. Тогда мы подумали еще – и перешли на радикально новую модель распространения. По подписке!

Выражение лица Джеда не изменилось. Триумфальный задор, с которым произносились последние слова, канул втуне. Помявшись от ощущения замаха, угодившего мимо цели, рассказчик продолжил:

– Понимаете, мы исходили из того, что здоровье – не продукт, а сервис. Быть способным работать своими руками, ходить своими ногами, разговаривать, используя свои связки. Возможно, не «двадцать четыре – семь», но чаще, чем никогда – и по вполне сходной цене. С доставкой в оба конца и обслуживанием.

– Доставка? – агент уточнил, исключительно чтобы собеседник не прерывался. Тот поиграл пальцами в воздухе.

– Малые транспортные дроны. Симбионт сам покидает контейнер, сам определяет нужную позицию, сам подстраивается и закрепляется. В обратную сторону все работает так же. Пункты хранения и обслуживания размещаются в оптимальных точках по всей агломерации, время в пути минимальное. Если вам когда-либо понадобится…

– Не понадобится, – отрезал мистер Смит. Ему на мгновение действительно стало мерзко. Что-то глубинное, примитивное, растущее из инстинкта самосохранения всплыло на поверхность, пробив рабочую скорлупу. Решив направить эмоциональный выплеск на пользу дела, Джед сделал шаг вперед и мерно, веско принялся излагать:

– На днях в одной из забегаловок прибрежного района человек совершил кражу съестного. У человека, по словам продавца, одна из рук была темной, другая – светлой, и двигался он так, словно у андроида слетела программа навигации. Оказавшийся на месте офицер полиции пытался задержать подозреваемого, но человек бежал. А когда понял, что его загнали в тупик, развалился на части. Судя по показаниям полисмена, а также по видео с его фиксатора – очень похожие на вашу продукцию. И эти разномастные куски тел не стали дожидаться никаких дронов. Попросту смылись от представителя власти – почти в буквальном смысле. Вам есть, что мне рассказать по этому поводу?

Тишина в лаборатории стала такой, что включившаяся по таймеру вентиляция заставила директора вздрогнуть. Он качнулся назад, лицо заблестело – выступили крохотные капельки пота.

– Слушайте, вы что, обвиняете меня в чем-то?

Смит двинул подбородком.

– Правительственный агент не имеет полномочий дознавателя или прокурора и не подменяет их собой, – баланс вернулся к нему, и голос снова стал ровным. – Но задавать вопросы я могу. И задаю. Если же вопросы возникли у вас – по поводу моих полномочий или границ их применимости, – то на этот случай есть документ.

Из-под плаща, точную копию которого наблюдали парой дней ранее Суавес и Хван, на свет потолочных панелей вынырнула добротная синтекожаная папка. Из папки выполз лист гербовой бумаги – архаичный и солидный, как вся государственная машина. Директор вцепился в него клещом.

– Та-а-к… – простонал он, ныряя в строчки носом. – Та-а-ак. А, значит, вас направил…