Регина Райль - Мнимый свет

– Да, он приходит каждый день, собирает жалобы, досаждает клиентам.

– Понятно. Надеюсь, теперь станет захаживать пореже. И не волнуйтесь, никакие рекламации на ваше заведение я писать не буду, – заверила она азиатку.

– Спасибо огромное! – горячо поблагодарила та, и Шейла, кивнув, со второй попытки покинула кафе.

Улица встретила порывистым ветром. Эта часть города не так хорошо расчищалась от снега как Верхний Уровень и Площадь Совета, но даже здесь местами проглядывал асфальт. На небе уже появились зачатки рассвета. Солнце потеряло яркость и тепло, и неизменно пасмурная погода сопровождала день. Вечные сумерки.

За последнее столетие из-за Маундеровского минимума 2 2 Маундеровский минимум – период долговременного уменьшения количества солнечной активности, малый Ледниковый период. солнечная активность снизилась. Лето с максимальной температурой в пятьдесят градусов по Фаренгейту 3 3 10˚ по Цельсию. считалось жарким, а зи́мы выдавались поистине суровыми. Холода́ порождали болезни, переохлаждения, смерти. Люди долго приспосабливались к экстремальным условиям.

Это вынудило Департамент Науки разработать и внедрить в производство препарат TSR 4 4 Thermal Shock Resistance – ( перевод с англ.) термостойкость. , усиливающий защитные функции организма, делая его невосприимчивым к низкой температуре, то есть, повышая термостойкость биологических тканей.

Сила концентрации зависела от потребностей и варьировалась по цене. Слабый препарат следовало колоть чаще, и его могли позволить себе все, а вот сильный – немногие. Действие концентрированной инъекции длилось три месяца – пережить самое суровое время хватало. Покалывание лица и рук на морозе – первый сигнал, что действие TSR ослабевает. Всего за пару недель термостойкость снижалась до врождённого показателя.

Шейла никогда не видела в холоде серьёзной угрозы – она с детства получала инъекции и за двадцать два года ещё ни разу не доводила ситуацию до критической.

Она никогда не ощущала настоящего солнечного тепла. А вот её бабушка и дедушка, ныне покойные, много рассказывали о временах, «когда Солнце было горячим», а летняя температура доходила до девяноста пяти по Фаренгейту. Сейчас такая погода считалась легендой. Девушка тоже не воспринимала байки всерьёз и не надеялась, что Солнце когда-нибудь вернёт себе активность. Если это и случится, то точно не в её век.

В этот район Шейлу привёл сигнал тревоги, отображаемый на датчиках. Но стоило приехать, как он исчез. Спускаться в нижний уровень не имело смысла – там жили только маргиналы, сделавшие выбор против интеллектуального общества. Вдобавок ко всему ещё и машина разрядилась. Поэтому сейчас девушка присоединилась к рабочему классу, тянущемуся нестройной вереницей через узкий пешеходный мост на станцию фуникулёра, устроенную на возвышенности в виде каменных ступеней.

Шейла посмотрела через плечо, где старый мост раскинулся через обширное плато и реку, огибающую город по периметру, а полуразрушенные опоры с оборванными тросами торчали в небо, как обломанные усики гигантского насекомого. В рассветных сумерках виднелись очертания заброшенных промышленных зданий, разрушенной атомной станции, свалки металлолома. Сюда свозили вышедшие из обихода автомобили. Громоздкие модели поменяли на лёгкие и быстроходные, тяга которых позволяла ездить по крутым и витиеватым улицам Ноэтика.

Но комфорт прямо пропорционален стоимости, и не все могли позволить такое авто. За столько лет мало что изменилось – если медицина, образование, строительство, транспорт, информационные и нанотехнологии сделали прорыв, то социальное неравенство и проблемы населения остались на том же уровне, если не регрессировали.

Общественным транспортом активно пользовались. В торговый, учебный и рабочий центр Ноэтика можно было попасть разными путями. Из этого района – по канатной дороге. Из Паркланда – надземными электропоездами, из Даллиэнса – на метро; автобусы в основном катались по экскурсиям.

Шейла остановилась на ступеньках и задумалась. Утро началось невероятно бодро: неопознанный сигнал тревоги, агитатор в кафетерии, а сейчас предстояло Внедрение.

Стоя на станции, она замечала недобрые завистливые взгляды. Одна женщина фыркнула и демонстративно отвернулась, стоило Шейле посмотреть на неё. Девушка быстро поняла, что в ней распознали жительницу Верхнего Уровня с сильной инъекцией TSR. Одетая в тонкий эластичный костюм и без головного убора она не ёжилась от холода, когда остальные кутались так, что только глаза виднелись. Конфликтовать не хотелось, поэтому Шейла отошла подальше, чтобы не провоцировать жителей.