Жюль Верн - Том 2. Путешествие к центру Земли. Путешествие и приключения капитана Гаттераса

Среди всех этих чудес шлюпка спокойно плыла под умеренным ветром, который по временам громадные альбатросы усиливали взмахами своих крыльев.

К вечеру потеряли из виду берега Новой Америки. В умеренном и экваториальном поясах уже настала ночь, но здесь солнце, все расширявшее свои круги, описывало на небосклоне круг, параллельный горизонту океана. Шлюпка, освещаемая косыми лучами, все время оставалась в полосе света, перемещавшейся вместе с ней.

Однако живые существа гиперборейских стран почуяли приближение вечера, как если бы дневное светило уже скрылось за горизонтом. Птицы, рыбы и киты исчезли. Куда же они скрылись? В какие бездны неба и океана? Кто бы мог сказать? Их крики и свист, мелькание морских чудовищ, бороздивших волны, сменилось безмолвием и неподвижностью; волны замерли в едва заметной зыби, ночь вступила в свои права, несмотря на яркие лучи солнца.

С момента отплытия из порта Альтамонта шлюпка на один градус продвинулась к северу. На следующий день попрежнему ничего не появлялось на горизонте, не было заметно ни высоких гор, ни тех характерных признаков, по которым моряки угадывают близость островов или материков.

Ветер держался попутный, хотя и не сильный; море волновалось слабо; снова вернулась вчерашняя бесчисленная свита птиц и рыб. Наклонившись над водой, доктор наблюдал, как киты выплывали из своих глубинных убежищ и мало-помалу поднимались на поверхность моря. Лишь отдельные айсберги и разбросанные там и сям льдины нарушали томительное однообразие океана.

Но в общем льдины попадались здесь редко и не могли задержать движение судна. Необходимо отметить, что хотя шлюпка находилась в это время на десять градусов севернее полюса холода, это было все равно, как если бы она находилась на десять градусов южнее этого полюса - изотермический пояс был тот же самый. Поэтому не удивительно, что в это время года море здесь было так же свободно от льдов, как и на траверсе залива Диско в Баффиновом заливе. Таким образом, здесь в течение лета судно может беспрепятственно совершать свое плавание.

Это обстоятельство имеет важное практическое значение. Действительно, если бы возможно было проникнуть через североазиатские или американские моря в полярный бассейн, то китобои могли бы быстро наполнить свой трюм добычей, так как эта часть океана, как видно, является всемирным рыбным садком, главным питомником китов, тюленей и всевозможных морских животных.

В полдень море на горизонте попрежнему сливалось с небосклоном, и доктор уже начал сомневаться в существовании материка под этой широтой.

Но после некоторого размышления Клоубонни пришел к выводу, что в этих местах непременно должна находиться суша. И в самом деле, на заре мироздания, после охлаждения земной коры, воды, образовавшиеся вследствие сгущения атмосферных паров, повинуясь центробежной силе, должны были отхлынуть в экваториальную область, покинув неподвижные точки земного шара. Отсюда появление материков, прилегающих к полюсу. Доктор находил это соображение весьма убедительным.

Так же думал и Гаттерас.

Капитан старался проникнуть взглядом сквозь пелену туманов, заволакивавших горизонт. Он не отнимал от глаз подзорной трубы. В окраске воды, в форме волн, в направлении ветра искал он признаков близкого материка. Он вытянул шею, и вся его фигура выражала такую энергию, такое непреклонное стремление вперед, что даже человек, не знавший замыслов Гаттераса, невольно бы им залюбовался.

Часы шли за часами, не принося ничего нового. Кругом все та же водяная пустыня. Ничего, кроме моря да неба. На поверхности моря не встречалось прибрежных трав, при виде которых затрепетало сердце Христофора Колумба, плывшего навстречу неведомому материку.

Гаттерас все смотрел вдаль.

Наконец, к шести часам вечера над уровнем моря появились какие-то пары неопределенных очертаний, напоминавшие клубы дыма. Небо было совершенно ясное; следовательно, это не могли быть облака; пары то рассеивались, то снова появлялись и были в непрестанном движении.

Гаттерас первый заметил это странное явление, этот необъяснимый дым, поймав его в окуляр зрительной трубы. Добрый час он внимательно наблюдал.

Вдруг капитан, видимо, что-то обнаружив, протянул руку к горизонту и звонко крикнул:

- Земля! Земля!

При этих «словах все вскочили с мест, словно пронизанные электрическим током.