Алена Некрасова - Император рая. Для каждого найдется свой собственный ад

– Почему же? Ты показал, какой ты отважный, – парировала Анна.

– Я не один с мечом, скакал. Чем ее остальные не устраивают? Вон Ник, он же у нас красавчик, на него все женщины вешаются. Или Голова? Умный и тоже вроде не урод. Или музыкант, у него такой голос – закачаешься. А он, заметь, при принцессе и ее фрейлинах использует приличный и весьма лирический репертуар. А Марк вообще за честного и благородного рыцаря сойдет. Он же медик, спасает жизни. Почему я?!

– О! – воскликнула Анна. – Видать, принцесска тебя сильно достала, раз ты стал оценивать привлекательность мужской части отряда.

– Достала, не то слово! – заверил я. – Ночью ее из своего спальника вытащил. Уж не знаю, куда вы с Миртой смотрите. Спать с сегодняшнего дня будете по очереди.

Анна ехала рядом и посмеивалась. Принцесса кидала на меня томные взгляды. А я все больше раздражался и действительно не понимал, чем смог привлечь к себе столь пристальное внимание. Не выполняй мы это дурацкое задание, возможно, я и удовлетворил бы пожелания принцессы. Хотя, более вероятно, я б ее просто убил, чтоб не докучала. Ну, не нравилась она мне по всем параметрам, так и тянуло свернуть ее тоненькую шейку голыми руками.

– Слышал, среди наемников у тебя появился конкурент? – перебила ход моих мыслей Анна.

– Что, кто-то более жестокий?

– Нет.

– И в чем же тогда конкуренция? – пожал я плечами.

Я понимал, что Клинок пытается меня отвлечь. И скажем, у нее получилось, я был заинтересован.

– Его подпись – выстрел в левый глаз. И стреляет он не хуже тебя.

– И как его называют?

– Эльф.

– Почему Эльф?! – искренне удивился я. – Он что, из лука стреляет?

– Нет, просто он на эльфа похож. Блондин с длинными волосами и большими зеленными глазами, – упоенно рассказывала Анна.

– Понятно, – разочаровался я.

– Что понятно? – растерянно уточнила Клинок.

– То, что блондин с большими зелеными глазами, умеющий стрелять не хуже меня – это не мифический эльф, а совершенно обычный корорец, – задумавшись, объяснил Анне я.

– Кто такой корорец?

– Полукровка – нимирец и человек. Редко встретишь – они выносливы, обладают отменным зрением и физически очень развиты. Один минус.

– Какой? – тут же поинтересовалась Анна.

– Живут недолго, – тихо поведал я.

– Почему?

– Нимирцы считают себя выше людей и не терпят таких союзов, а тем более детей, от них получающихся.

– Жаль! – печально вздохнула Клинок. – А ты про них, как их там, откуда знаешь?

– Да знавал одного, – я запнулся и, подумав, сказал, – в школе, он и рассказывал. Правда, по-моему, до выпуска тот так и не дожил, – ответил я и счел нужным добавить. – Корорец – по-нимирски «проклятый».

– А с чего ты взял, что Эльф именно корорец?

– Потому что они хоть и редкость, но все выглядят одинаково. На эльфов похожи, – усмехнулся я.

Анна не стала больше задавать вопросов, и я задумался о своем. Точней о чужом, а именно, стал размышлять про Эльфа.

Я считал, что парень поступил разумно: в рядах наемников у него больше шансов пожить подольше. А если учесть, что в наемники берут только после совершеннолетия, то можно точно судить, что Эльф – не дурак. Смог же он каким-то образом до того совершеннолетия дотянуть. Да и проверку прошел, хотя это для корорца как раз не удивительно.

Что из себя представляет проверка? А то, что мы привыкли именовать обучением или подготовкой, и есть проверка. Научиться всему, что может пригодиться наемному убийце, за полгода невозможно, мы учимся все время. А как убеждено наше начальство, нельзя стать наемником – им надо родиться. Вот и придумался ему такой фокус, проверку назвать подготовкой: «Для непосвященных самое то, а убийца по призванию сразу поймет, что к чему». В общем, те, кто для высокого звания «наемник» не годились, уходили сами, не справляясь с нагрузками. Вот только внешность у Эльфа слишком приметная. Неужели, дожив до взрослых лет, он так и не нашел, как это исправить?..

От размышлений меня отвлекло какое-то неправильное движение сбоку. Рефлексы – это не просто так, они вырабатываются годами и срабатывают раньше, чем мозг успевает обдумать: «А стоит ли?». Вот я и думал, стоило оно того? Ну, свалилась бы принцесса с лошади, свернула шею, и замечательно! Весь мой отряд и три незаинтересованные фрейлины подтвердили бы: моей вины в гибели принцессы Сандрит нет.

– Черт! Твою ж… – сдержано возмущался я. А так хотелось выругаться покрепче, но король строго запретил нам применять нецензурную речь при его дочери. А я не вчера наемником стал, чтобы понимать: лежащая на моих руках девушка далеко не в обмороке.