Алексей Мефокиров - Джавараяна. Вторая сказка постапокалиптической эротики

Стих 11.Когда нет мудрости – бесполезны знания. Когда нет духа, бесполезно тело. Многие жаждут того могущества, что было до Гнева Господнего, но желаниям тем не суждено осуществится. Духи мятежные – враги рода человеческого; но противостояние с ними приближает человека ко Господу. Посему не извел Господь мятежных духов прочь, но и дал им многие позволения.

Стих 12.Цари приходят на час, народы – на дни: всё проходит. Но мудрость Господа велика, и на месте одного рождается новое, душа же людская, ко Господу устремленная, имеет жизнь вечную. Для Господа нет прошлого и будущего, но настоящее; так и для души людской, к Господу устремленной.

Стих 13.Ненавидят люди наставления, и мудрость оскорбляет их. Когда сотворил Господь мир, он посадил род людской в обители земной, как насаждают драгоценную виноградную лозу; но когда гроздья винограда переспели и не были собраны, и сок сладкий истек из них, то явилась гниль, и осы, и мухи…

Стих 14.Гнев Господень отсек старое племя, но вновь род людской стал впадать во грехи и беспутство. Кто уходил от грехов земных, то впадал во грехи небесные; кто уходил от грехов небесных, тот впадал во грехи земные: человеку же должно всегда двигаться по пути, который завещан Богом для человека.

Стих 15.Грехи земные, или же грехи низкие – происходят от мерзости телесной, мира низкого и плотного. Таковых грехов три: насилие, похоть, корыстолюбие. Грехи земные ведут к гибели, любимы мятежными духами, ибо гасят дух людской и отдаляют от Бога Творца.

Стих 16.Грехи небесные, или же грехи высокие – происходят от мерзости духовной, мира высокого и всепроникающего. Таковых грехов три: гордыня, властолюбие, гнев. Грехи небесные свойственны самим духам мятежным и привели их к мятежу против Господа и низвержению. Грехи небесные ведут всякий дух к гибели.

Стих 17.Есть еще один грех человеческий – равнодушие и несотворение добра, сердце холодное. Это грех мира людского, от которого все иные грехи могут бесконечно преумножатся. Ибо когда все грехи будут преодолены, но любви не будет – то в мире людском будет пусто, и духу людскому от того не будет ни малейшего облегчения».

Когда все Свитки Сотворения были нанесены на глиняные таблички, была уже глубокая ночь. Над столом горел масляный светильник, отбрасывающий мягкие тени. Старец встал, погасил светильник и отправился к своему скромному ложе. Потом он вспомнил о том, что не выключил голографический экран коммуникатора, но возвращаться не стал. Заряда батарей должно еще хватать как минимум на месяц работы.

Тихий прозрачный ручеек течет возле бедных хижин, крытых тростником. Маленькая девочка Киран, одетая лишь в старую отцовскую футболку, счастливо смеётся, пуская по течению крошечный бумажный кораблик. Ручеек пахнет свежестью, и она набирает чистую воду в маленькие ладошки и пьёт её. Она такая сладкая и прохладная, что от неё сразу прибавляется сил.

Она видит своего отца и бежит к нему, радостно расставив руки, чтобы обнять. Маленькие ножки отталкиваются от изумрудной травы. И вдруг она кричит от дикой боли…. Её папа погиб в шахте, когда ей было одиннадцать лет. И вместе с ним погибла вся её жизнь. Теперь некому было оплатить ни её учебу, ни приданое для удачного брака.

После трагической гибели отца под завалом семья начала голодать. Маме было не под силу прокормить всех, как бы та не старалась, и в тринадцать Киран была вынуждена уйти из дому. Она присоединилась к таким же беспризорным детям, как и она сама и просила милостыню у храмов.

Одна добрая женщина научила её искусству гадания, и теперь у неё был верный кусок хлеба. У неё очень хорошо получалось, и она даже могла теперь закончить школу.

Она очень хорошо помнила день их первой встречи..

Палящие лучи тогда вытягивали последнюю силу из измождённого тела. Ещё с утра ей не удалось раздобыть какой-либо еды на рыночной площади, будто именно сегодня весь мир ополчился против неё. Даже в закусочной, где она чистила кастрюли от сажи, сегодня не нашлось никакой работы. Идти было некуда, да и никому она и не нужна. Единственное место, откуда её ещё не гнали, были ступени храма богини Лакшми.

Как каждому человеку Киран хотелось верить в счастливую звезду, но почему-то она всё ещё не загоралась на её небосклоне. Облокотившись на стены старинного храма, она мучительно закрыла глаза в надежде что бы ещё один голодный день, полный презрения обид и горечи поскорее закончился.