Дмитрий Воронин: Живой щит

- Эо оадир еоаитеей аиза... - очень понятно объяснил он с набитым ртом. Пришлось призвать его к порядку, пообещав массу неприятностей сейчас и еще больше впоследствии. Прожевав, мальчишка уже внятно повторил: - Это, говорю, командир телохранителей маркиза, сэр Берн Айдахо. Говорят, он - лучший меч Брекланда, а можа, и не только. Мы когда в замке вчерась были, так я его самолично видел - голый по пояс, с мечом прыгал во дворе. Я тебе скажу, здорово он рубился, против него трое выходили, да не из последних, а он все одно их всех победил.

- А чего он сюда-то приехал? - ненавязчиво поинтересовался Жан, прекрасно осознавая, что в карманах у него уже пусто и мзды для дознатчика там не найти.

Попытка обмана, как и следовало ожидать, не удалась - Фран давно знал цену своим сведениям и, как правило, просто так их не отдавал. Впрочем, сейчас у него было хорошее настроение.

- А не жирно ли, за одну кислую паданку? - поинтересовался он, ехидно скалясь. - Да ладно... он приехал за леди Алией, через пару деньков повезет ее в Форш, к муженьку-уродцу.

Вот это была новость так новость, за нее не жаль было мальцу и десяток яблок отдать... если бы они у Жана были. Два дня...

Значит, у него совсем мало времени. Мгновенно утратив интерес к окружающему, в том числе и к наконец-то начинающемуся турниру, Жан лихорадочно обдумывал оставшиеся возможности. Цель была так желанна, но практически недостижима.

Уже давно, с тех самых пор, когда начались первые разговоры о скором замужестве леди Алии, Жан мечтал вырваться из опостылевшего хутора и поехать с ней. Конечно, он понимал, что шансов на это у него никаких. Хотя он умел читать и даже немножко писать - этим премудростям его обучил странствующий монах, сломавший ногу и вынужденный провести зиму в их доме, - эти способности никак не могли ему помочь, по крайней мере леди о них не знала. Да и не тянули Жана все эти учености - вот воином стать - это да, это здорово. Не раз и не два в воображении он защищал леди Алию от смертельных опасностей, и острая сталь сияла в его руке. Правда, рано или поздно мираж развеивался, и снова надо было идти кормить вечно голодных кур.

Вообще говоря, к своей мечте парень относился более чем серьезно. Он даже втерся в доверие к одному из баронских воинов, и тот, идя на поводу у мальчишки, время от времени занимался с ним, обучая азам владения оружием. К величайшему сожалению Жана, эти занятия постепенно случались все реже и реже - то ли учитель утратил интерес, то ли его одолевали иные заботы.

А теперь эта новость... выходит, что через пару дней леди Алия уедет в Форш, и там он, Жан, уже не сумеет быть ей полезен, не сумеет защитить от врагов и напастей - он почему-то был уверен, что защищать ее непременно придется.

Рыцари на арене с грохотом сшиблись, от удара на куски разлетелись копья, вороной конь одного из бойцов не устоял на ногах и с лязгом рухнул наземь, увлекая за собой невезучего всадника. Победитель потряс в воздухе обломком копья и под восторженные крики толпы покинул арену до следующего круга. Сэр Берен склонился к Алии и что-то ей сказал - девушка весело рассмеялась.

Впрочем, Жан этого не видел - сейчас для него не существовало ни арены, ни закованных в сталь рыцарей - в голове билась одна-единственная мысль: что делать? Кое-какие идеи у него были, правда, в случае неудачи можно было и головы лишиться. Но видимо, придется воспользоваться кое-чем из недозволенного арсенала. А голова... что ж, на то она и голова, чтобы ею рисковать.

Последние пару лет он только об этом и думал - и тогда, когда таскал на скотный двор тяжеленные ведра со свинячьим или куриным харчем, и тогда, когда сидел за столом бабки Сат-ти, поглощая ее, может, и недостаточно обильную, но всегда отменно приготовленную стряпню, и тогда, когда, хоронясь в листве, провожал глазами Алию, неторопливо ехавшую по одной из излюбленных своих лесных тропок. О, он знал их все и иногда мог даже почувствовать, какую именно сегодня изберет госпожа его сердца.

Но шли месяцы, а так и не находилось достойного повода попасть на глаза прекрасной Алии, чтобы потом предложить ей свою жизнь для вечного служения. К тому же начались разговоры о помолвке, а затем и приготовления к ней. Все меньше и меньше находила она времени для прогулок, все реже Жану удавалось ее видеть. Он почти забросил домашние дела, целыми днями пропадая в лесу и надеясь увидеть мелькающее среди деревьев золото пышных волос - тщетно.

Что ж, остались последние дни, и теперь терять ему нечего.