Дмитрий Воронин - Живой щит

Правда в том была или нет, а только то, что помер он в ту же ночь, сильно отбило у многих охоту к поискам сокровищ. Многие маловеры, до того безбожно охаивавшие "старых болтунов", теперь говорили, что неспроста это и что надо бы поостеречься.

Жан несколько раз и сам копался в скалах - старики не раз сказывали, что слышали от дедов своих, а те - от своих, что в стародавние времена много в этих краях гномов водилось. А гномы - они скопидомы известные, злато да камни драгоценные любят, может, побольше жизни самой, да тяга-то эта у них не людская - не для любования копят они самоцветы, не для украшений - скопят толику алмазов, рубинов али бериллов, скуют невиданное ожерелье или диадему там какую - и в схрон, чтоб никто не увидел. А потом помрет, не успеет детям сказать перед смертью - и так и останутся драгоценности лежать в потайных нишах, так закрытые камнями, что и руками ощупаешь, а нипочем не догадаешься, что вот она, вещь, рядом совсем.

Понятно, не раз люди знатные в те стародавние времена заказывали гномам украшения - подгорный народ с охотой брался за эту работу, но цена их была всем известна - сколько золота и камней пойдет в работу, столько ж и гномам отдать надобно. А что поделаешь - лучше них никто не умел гранить самоцветы и вить паутину золотых ожерелий. Немало стоили и доспехи их работы, но оружие гномы ковали охотно, поскольку хотя и давали им горы железо, золото и сверкающие драгоценности, но не растет хлеб в невидящих света пещерах и не из чего сварить там столь дорогое сердцу каждого гнома пиво... Так что торговали мастера оружием вовсю, простым, правда, незаговоренным, но все же отменным, куда как лучше, чем у первейших людских мастеров кузнечного дела.

Уж давно ушли гномы - померли и те, кто их видел, и внуки их, да и внуки тех внуков. Ушли - а схроны их наверняка остались.

И ищут их охотники до легкой добычи, только что-то мало кто находит. Жан тогда неделю лазил по скалам, в кровь избил руки, долбя скалы, да так ничего и не нашел. А небесный огонь - так он не раз в те скалы ударял, ясно дело - было там золото, все знают, что гномьи клады тот огонь к себе притягивают.

- От чего? - переспросил сотник. - А бес его знает. Может, от безводья. Мы нашли его совсем близко отсюда - да только пещеры тут такие, можно и день на месте кружить и дорогу не найти. Где ход чуть ли не у самого пола, а где и под потолок залезать надо. Факел у него погас, он и заплутал.

Вдвоем с Кладом они споро перетащили тюки - не пропадать же такому залу, вот маркиз и устроил здесь знатное хранилище для зерна да другого кое-какого добра. Правда, сервов в Пещеру не допускали - только воинам да старшим слугам разрешен был вход.

- Давайте, давайте, живей, - постоянно подгонял их сотник. - Нечего по сторонам глазеть.

Парни наконец скинули в угол последний тюк, и Корт тут же заторопился к выходу.

- Не люблю я пещеры, - пояснил он, старательно навешивая здоровенный амбарный замок на тяжелую дверь, закрывающую дорогу в пещеру, - мне ведунья нагадала, что не суждена мне смерть ни под небом чистым, ни под крышей рукотворной. Не верю я в эти гадания, однако ж про что, окромя подземелья, могла она говорить-то. Да не просто подземелья, а от такого, нерукотворного.

- А ты, мастер, почем знаешь? Нерукотворного... Может, гномьи руки зал этот и сотворили? - спросил Жан, немало удивленный мнительностью ветерана.

- Не, то не гномы. То, мыслю, вода выела скалу. А гномы, может, и добавили чего. Они, бают, великие мастера были, но и добру пропадать не давали, а пещеру вырубить - это вам не камень огранить, тут не умение, тут большой труд надобен. Вот и искали они большие пещеры, гномы-то. А потом уже до ума их доводили, украшали, коридоры и переходы делали.

- А скажи, мастер, как думаешь, правда гномы здесь жили? - не отставал Жан.

- А, и ты туда же? Смотри, потащишься по пещере шарить, искать не буду. Коли сам не выберешься, то и лежи там себе хоть до скончания века.

Сотник некоторое время помолчал, затем, видимо, решившись, полез за отворот рубахи. Вытянул ладанку, развернул тряпицу и извлек на свет божий небольшой предмет. Парни уставились на черненую пряжку, длиной в полпальца всего, лежащую на грубой ладони воина.

- Гномья работа, - тихо, почти благоговейно сказал Корт, - вона руны на ней выбиты. Мне один заезжий мудрец сказал, что то - гномов письмена. Да кто их теперь прочтет, разве эльфы. Там нашел. - Он кивнул в сторону пещеры. Да, жили они здесь, давно... знать бы, куда ушли да почему...

- Дядько, а зачем вы ее у сердца носите?