Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Давай без этих передовых статей. Нас тут двое. Не думаю, что тебя волнуют микроцефальные солдаты больше, чем меня…

— Зачем ты это мне говоришь? — разговор принимал интересный оборот.

— Потому что ты политик. Вот почему. Единственное, о чем беспокоятся политики, — это быть избранными, потом повторно избранными. Ты возвысился надо мной. И этим сделал свой выбор. Пришло нам время потрудиться рядом. Я не собираюсь жить вечно, сам знаешь…

— Это самая лучшая новость, которую я от тебя услышал!

Он проигнорировал мое замечание и продолжил:

— Мои гериатрические уколы уже не приносят того эффекта, что раньше. Я, наверное, на днях уйду. Поэтому я раздумывал о том, кто может занять мое место. И решил, что это можешь быть только ты. Как тебе мое предложение?

Он начал кашлять и вынужден был полезть в карман за носовым платком. С его точки зрения это было великое предложение. Просто невероятно. Он построил политическую машину и полностью подчинил себе планету. И предлагал мне долю — с последующим контрольным пакетом акций. Значительное предложение.

— А что я должен буду продать за такую работу?

— Не будь кретином. Ты проиграешь выборы. Берешь самоотвод. Потом возглавляешь оппозицию. Все будут думать, что ты — самое великое явление, после изобретения секса, так что либералы с кровоточащими сердцами примкнут к тебе в любом случае. Ты организуешь их и будешь следить, чтоб они не напортили. Разумеется, ты будешь сообщать нам, кто настоящий революционер, а мы будем от них избавляться. Такая система будет жить тысячи лет… Как тебе сделка, а? Ты согласен?

— Нет! Ты понимаешь, я верю в избирательную систему…

— Ха, ха!

— Равенство перед законом…

— Да ладно тебе!

— Свободу слова, презумпцию невиновности…

— У тебя что, высокая температура, Харапо? Какого черта ты об этом говоришь?

— Я знал, что ты не поймешь. Ладно, буду говорить на твоем языке. Я хочу все сразу. Хочу все деньги, всю власть, всех женщин. Я готов убить каждого, кто встанет у меня на пути. Ты понял?

Запилот вздохнул и кивнул, потом засопел:

— Я старый человек и начинаю волноваться, когда слышу такие речи. Это мне напоминает меня юного. Ты должен быть в моей команде, Харапо. Скажи, что ты будешь со мной работать!

— Я сначала убью тебя.

— В самом деле замечательно. Точно так же поступил бы и я. — Он отвернулся и медленно забрался в машину. Прежде чем закрыть дверь, он снова посмотрел на меня и покачал головой: — Я не могу пожелать тебе удачи. Но могу сказать, что наша встреча много мне дала в эмоциональном плане. Теперь я знаю, что оставляю свое дело в надежных руках человека, который меня понимает, который думает так же, как я.

Дверь глухо чмокнула, и я подал сигнал, чтобы принесли тех, двоих. Я наблюдал, как вваливают их в машину, и она отъезжает.

— Что это было? Чего он хотел?

— Он предлагал мне мир. Партнерство сейчас, и все остальное после его смерти.

— Ты согласился?

— Мой дорогой сын! Я, наверное, плут и мошенник, но я не преступник. Этим должны заниматься Запилоты. Маленький человечек, презирающий все человечество. Я могу ограбить человека, такого же богатого, как он, но я никогда не лишу его жизни и свободы. В самом деле, я никогда не грабил людей. Я грабил корпорации, компании, которые сводят с ума и лишают нас нашего богатства…

— Пап, — заныл Боливар, — не надо лекций.

— Верно. Давай вернемся в замок. Мне нужно помыть руки и выпить. Мне что-то не нравятся такие компании, которую я только что был вынужден терпеть.

В день выборов я был на ногах с самого рассвета. Вышел на балкон, дышал свежим утренним воздухом, наблюдая, как солнце встает из-за горизонта.

— Неужели это мы такие энергичные с самого утра? — сказала Ангелина, в изумлении глядя на часы.

— Сейчас не время для лежебок! История делается сегодня, и я один из тех, кто ее делает.

— Я не могу так рано встречаться с такими личностями, — она натянула одеяло на голову. — Убирайся, — пробурчала она.

Я насвистывал бодрую мелодию, спускаясь по ступенькам. И ничуть не удивился, увидев, что маркиз уже расхаживает по двору.

— История должна быть сделана сегодня, — сказал он мне.

— Я только что то же самое говорил самому себе. — Мы подняли чашки с кофе и выпили за победу. Скоро Боливар и Джеймс присоединились к нам. И к девяти, к тому времени, когда открываются избирательные участки, мы успели связаться с нашей командой. Через три минуты мы услышали дюжину воплей о помощи. Нашего наблюдателя избили, двоих застрелили, четыре урны были вскрыты. Мы ничего не могли поделать. Наши силы были малы и слишком разбросаны. Пришлось сконцентрироваться в больших городах. Нашим самым мощным оружием были журналисты с других планет. Как только там получили мое сообщение о предстоящих выборах, к нам проснулся интерес, и большие планетные системы послали сюда своих репортеров.