Рэй Брэдбери - Диковинное диво

- Это он сделал! Нед! Нед Хоппер, возвращайся, ты!.. Все испортил, негодяй! Чтоб тебе света не видать! - Он осекся. Боб, как ты можешь?.. Стоит, хоть бы ему что!

Роберт грустно улыбнулся.

- А мне его жаль, жаль Неда Хоппера.

- Жаль?!

- Он так и не увидел того, что видели мы. Не увидел того, что видел любой. Даже на миг не поверил. А ведь неверие заразительно. Оно и к другим пристает.

Уильям внимательно оглядел пустынный край.

- По-твоему, в этом все дело?

- Кто его знает. - Роберт покачал головой. - Одно несомненно: когда люди сворачивали сюда, они видели город, города, мираж, называй как хочешь. Но попробуй разглядеть что-то, когда тебе все заслоняют. Неду Хопперу не надо было даже руки поднимать, чтобы закрыть своей лапищей солнце. В ту же минуту театр - двери на замок.

- А нельзя... - Уильям помялся, - нельзя нам снова открыть его? Что? Что нужно сделать, чтобы оживить такую штуковину?

Они окинули взглядом пески, горы, редкие одинокие облачка, притихшее бездыханное небо.

- Если глядеть уголком глаза, не прямо, а как бы невзначай, ненароком...

И они стали смотреть на ботинки, на руки, на пыльные камни под ногами. Наконец Уильям буркнул:

- А точно ли это? Что мы чистые души?

Роберт усмехнулся.

- Конечно, не такие чистые, как дети, которые побывали здесь сегодня и видели все, чего им хотелось, и не как те взрослые простые люди, которые родились среди золотистых полей и милостью божьей странствуют по свету, оставаясь в душе детьми. Нет, Уилли, мы с тобой ни те, ни другие, ни малые, ни взрослые дети. Но и у нас есть достоинство: мы радуемся жизни. Знаем, что такое прозрачное утро на пустынной дороге, знаем, как рождаются и гаснут звезды в небесах. А старина Нед, он давным-давно перестал радоваться. Как не пожалеть, когда представишь его сейчас: мчится на своем мотоцикле, и так всю ночь, весь год...

Кончив говорить, Роберт заметил, что Уильям потихоньку ведет глазами в сторону пустыни. И он тихонько прошептал:

- Видишь что-нибудь?...

Уильям вздохнул.

- Нет, может быть... завтра...

На шоссе показалась одинокая машина.

Они переглянулись. Глаза их вспыхнули исступленной надеждой. Но руки не поднимались и рот не открывался, чтобы крикнуть. Они стояли молча, держа перед собою разрисованный плакат.

Машина пронеслась мимо.

Они проводили ее молящими глазами.

Машина затормозила. Дала задний ход. В ней сидели мужчина, женщина, мальчик и девочка. Мужчина крикнул:

- Уже закрыли на ночь?

- Ни к чему... - заговорил Уильям.

- Он хочет сказать: деньги нам ни к чему! - перебил его Роберт. Последние клиенты сегодня, к тому же целая семья. Бесплатно! За счет фирмы!

- Спасибо, приятель, спасибо!

Машина, рявкнув, въехала на площадку кругозора.

Уильям стиснул локоть Роберта.

- Боб, какая муха тебя укусила? Огорчить детишек, такую славную семью!

- Помалкивай, - ласково сказал Роберт. - Пошли.

Дети выскочили из машины. Мужчина и его жена выбрались на волю и остановились, освещенные вечерней зарей. Небо было сплошь золотое с голубым отливом. Где-то в песчаной дали пела птица.

- Смотри, - сказал Роберт.

И они подошли к семье, которая стала в ряд, глядя на пустыню.

Уильям затаил дыхание.

Мужчина и его жена неловко прищурились, всматриваясь в сумрак.

Дети ничего не говорили. Их выпуклые глаза впитали в себя чистый отсвет заката.

Уильям прокашлялся.

- Уже поздно. Кхм... Плохо видно...

Мужчина хотел ответить, но его опередил мальчик:

- А мы видим... здорово!

- Да... Да! - поддержала девочка, вытянув руку. - Вон там!

Мать и отец проследили взглядом за ее рукой, точно это могло помочь, и...

- Боже, - воскликнула женщина, - на миг и мне почудилось... но теперь... хотя... Ну да, вот оно!

Мужчина впился глазами в лицо женщины, что-то прочел на нем, сделал мысленный оттиск и наложил его на пустыню и воздух над пустыней.

- Да, - проговорил он, наконец, - конечно же.

Уильям посмотрел на них, на пустыню, на Роберта: тот улыбнулся и кивнул.

Лица отца, матери, дочери, сына светились.

- О, - прошептала дочь, - неужели это правда?

Отец кивнул, озаренный видением, которое было на грани зримого и за гранью постижимого. И он сказал так, словно стоял один в огромном заповедном храме:

- Да. И клянусь... это прекрасно.

Уильям уже начал поднимать голову, но Роберт прошептал;

- Не спеши. Сейчас появится. Потерпи немного, не спеши, Уилл.

И тут Уильям сообразил, что надо сделать.

- Я... я стану вместе с детьми, - сказал он.