Рэй Брэдбери - Фрукты с самого дна вазы

Эктон дотронулся до двери в библиотеку.

-- Выпьешь?

-- Да. Ни за что не поверю, что Лили ушла от меня, что она...

-- Есть бутылка бургундского, Эктон. Тебе не трудно будет достать его из шкафа?

Достаю. Трогаю ее. Касаюсь шкафа.

-- Там есть интересные первые издания, Эктон. Пощупай вот этот переплет. Пощупай его.

-- Я пришел не книги смотреть. Я...

Он дотрагивался до книг и до стола в библиотеке, он дотрагивался до бутылки и до стаканов с бургундским.

И вот, скорчившись на полу возле холодного тела Хак-сли с носовым платком в руке, в полной неподвижности Эктон, ошеломленный пришедшей ему в голову мыслью и всем увиденным, расширенными от ужаса глазами, с отпав-шей челюстью разглядывал комнату, стены, мебель, окру-жавшие его. Он закрыл глаза, уронил голову, стиснул в руках платок, превратив его в пыж, и, кусая губы, постарался оса-дить себя.

Отпечатки его пальцев были везде, везде!

-- Тебя не затруднит налить бургундское, Эктон, э? Из бутылки, э? И собственными руками, э? А то я ужасно устал, понимаешь?

Пара перчаток.

Прежде чем приниматься еще за что-то, прежде чем протирать следующий предмет, ему необходимо найти пару перчаток, иначе, очищая очередную поверхность, он может невзначай оставить на ней отпечаток своей личности.

Он засунул руки в карманы. Он прошел через весь дом в переднюю к стойке для зонтов, к вешалке для шляп. Обнаружил пальто Хаксли. Вывернул его карманы.

Перчаток не было.

Снова засунув руки в карманы, он поднялся по лестнице, продвигаясь быстро, но при этом контролируя каждый свой шаг, не позволяя безумию, дикости овладеть им. С его стороны было грубой ошибкой не носить перчаток (но он же, в конце концов, не замышлял убийство, а в его подсоз-нании, которое могло загодя предположить возможность совершения преступления, даже намека не было на то, что еще до истечения ночи ему могут понадобиться перчатки), и теперь ему приходилось расплачиваться за свою оплош-ность. В доме, конечно, где-то должна была находиться хотя бы пара перчаток. Ему надлежало спешить: ведь даже в это время к Хаксли мог кто-нибудь заглянуть. Кто-нибудь из богатеньких подвыпивших друзей, имеющих привычку, не говоря ни "здравствуй", ни "прощай", зайти, выпить, поорать, посмеяться и уйти восвояси. До шести утра, когда за Хаксли должны были заехать друзья и поехать с ним сначала в аэропорт, а затем в Мехико-Сити, Эктону нужно было вы-браться из дома...

Эктон торопливо обшарил все ящики наверху, используя при этом носовой платок в качестве защиты. Он пере-ворошил семьдесят или восемьдесят ящиков в шести ком-натах, после чего будто языки свешивались из них, и про-должал рыться в следующих. Он чувствовал себя голым, неспособным делать что-либо, пока не найдет перчатки. Он мог протереть платком все в доме, отполировать любую поверхность, на которой оказались отпечатки его пальцев, но при этом случайно опереться о стену там или тут и таким образом пропечатать свою собственную судьбу микроско-пическими, извилистыми символами! Это будет его собст-венной, удостоверяющей его личность печатью на доказа-тельстве об убийстве, вот чем это будет! Это все равно что восковые печати в древности, когда, гремя папирусом, на нем цветисто расписывались чернилами, присыпали роспись песком, чтобы высушить чернила, и в конце послания при-кладывали перстень с печаткой на расплавленный алый воск. Так оно и будет, уж поверьте, если он оставит где-нибудь тут хотя бы один отпечаток своих пальцев. Он не пойдет так далеко, чтобы признать свою вину в убийстве наложе-нием собственной печати на улики.

Еще ящики! Успокойся, будь внимателен, будь осторо-жен, повторял он себе.

На самом дне восемьдесят восьмого ящика он обнаружил перчатки.

"О, мой Бог! Мой Бог!" Он со вздохом опустился на стол. Примерил перчатки, повертел ими перед глазами, за-стегнул их, с гордостью посгибал пальцы. Перчатки были серого цвета, мягкие, плотные, непроницаемые. Теперь он мог делать все что угодно своими руками, не рискуя оста-вить следы. В спальне перед зеркалом он показал себе нос и высунул язык.

"НЕТ!" -- прокричал Эктон.

Это был воистину зловредный план.

Хаксли нарочно свалился на пол! О, до чего же это дья-вольски умный человек! Прямо на дубовый пол упал Хаксли, а вслед за ним и Эктон. И они катались по нему, и тузили друг друга, и цеплялись за него, без конца покрывая его отпечатками ошалевших пальцев! Хаксли переместился на несколько футов -- Эктон пополз за ним, чтобы охватить его шею руками и давить ее до тех пор, пока не выдавил из него жизнь, словно пасту из тюбика!