Александр Шерман - Падение Горизонта. Квантовый детектив

– Отпечатки. Некто Игорь Олешко, его «пальчики» засветились в иммиграционном досье.

– Русский? Владелец китайской боевой школы?

– Русский, но родом из какого-то Кхабро… Кхабарóвска, на границе с Китаем.

– Хабаровск, ударение на второй слог и первая «кей» там не читается.

– Холлоран, ты же голландец по крови, верно? Откуда ты так разбираешься в славянских произношениях? Язык же сломаешь во всех этих «кха-кхе» и «джо-дже».

– Я американец, а говоря иначе, ты подразумеваешь, что я не принадлежу полностью к стране, в которой живу, это национализм. Ну и у нас какой-нибудь Мууселукмегунтик, штат Мэн, намного легче произносится, да?

– Привычнее хотя бы. Ладно, проехали. – Белл промочил горло. – Так вот, Олешко свободно говорит по-китайски, сюда приехал вместе с женой, у нее была какая-то хитрая программа по гражданству, так что и он проскочил. Жена погибла год назад в автокатастрофе. Живет один, детей нет. Школа его снимает этаж как раз над «Сычуань Экспресс».

Виктор развернул кресло к видеостене и сделал приглашающий жест рукой. Огромные безрамочные мониторы от пола до потолка показали три досье: Эшли Джорджович, Энтони Бао и Игоря Олешко. Холлоран подошел к стене, отхлебнул из бутылки и начал, перебирая пальцами руки в воздухе, просматривать дело хозяина кафе.

– Знаешь, что я думаю? – Он задержался на поэтажном плане здания «Сычуань Экспресса».

Белл опустился обратно в кресло и чуть откатился от стола:

– Никак нет, о мудрейший, посвяти же меня!

– Больной ублюдок, – Голландец хмыкнул. – Смотри, есть два нюанса. По косвенным вроде всё есть, и это наша троица. Но пробей-ка по данным сотовой компании, где эти трое были в момент инцидента. Ставлю еще пак этого пива против бутылки «Одинокой Звезды», что им и в голову не пришло выложить мобильники, а так у нас будет кросс-подтверждение.

– Справедливо.

– Дальше – наша цель не наказать виновных; если они не девианты – пусть с ними разбирается полиция. Или Триады. Или черт с рогами, без разницы. Наша цель – вернуть саркофаги с клеточными образцами, потому что если эти уроды их вскроют…

– Мало не покажется никому. И? Возьмем троицу и расколем на допросе.

– А если не расколем? А если не возьмем? А если они – отклонения от реальности, то их придется сдать в «комнату 101», и когда ещё мы с них что получим. Но я тут вот о чем подумал…

Майлз вернулся за стол и откопал в бумагах фото саркофага.

– Смотри, вот эти кабели. Вон те шланги, хрен их знает, что там, это какая-то ботаническая фигня, а вот эти кабели – это важно. Шланги вырывали с мясом, – видишь, вот тут, на постаментах, остатки? А кабели аккуратно отключили и унесли с собой.

– Ну, значит, им нужны были кабели…

– В точку, мой кувшиноголовый друг! Они отключают электричество в лаборатории и во всем здании, но кабели уносят. Скорее всего, в саркофагах есть какой-то внутренний источник питания, но надолго его не хватит. Так что они уносят с собой кабели, чтобы подключить саркофаги к электричеству.

– Хорошо, они подключили их. Что нам это дает?

– Посмотри на сечение кабелей: они чуть не в мою руку толщиной! Значит, рассчитаны на большую мощность. Если их подключили где-то, то счетчики электроэнергии там уже должны накрутить на маленькую банановую республику.

Белл вскочил, довольно ухмыляясь:

– Старик, вот ты голова! То есть мы запрашиваем данные электрической компании по изменению потребления в районе «Сычуань Экспресса», и, если оно повышено, то мы их сделали!

– Не торопись радоваться. Я бы расширил набор и, кроме клуба, взял всю остальную недвижимость, с которой может быть связан кто-то из нашей несвятой троицы. Ну и да: сначала квартал, затем улица, при удаче пусть снимут показания счетчиков дома. У всех остальных домов, кроме дома Бао, так мы его не спугнем. Если по улице потребление повышено, а по всем остальным домам все в обычных рамках, то мы действительно можем их прижать.

Виктор показал напарнику большие пальцы, отвернулся к стене мониторов, достал телефон и начал кого-то вызванивать, полностью отдавшись этому занятию. Холлоран же вздохнул, сгреб со стола остатки пива и удалился – осталось еще на Блума не нарваться.

На следующий день, потирая небритую физиономию, Холлоран вышел из лифта в приемной, и первым, на кого он наткнулся, стал Виктор Белл. Тот, оценив контраст между своим, как обычно, элегантным серым костюмом, и рубищем, в которое превратилось облачение напарника, хмыкнул и утащил его к себе в кабинет, поморщившись на запах перегара, с которым даже белловский парфюм, сладкий и удушливый, не смог ничего сделать.