Михаил Гальцов - Сейд

Хрустнула рядом сухая ветка, Александр Михайлович повернул голову и увидел стоящего за его спиной живого и невредимого шамана. Шаман пристально смотрел в глаза Александру Михайловичу и коварно усмехался. В отличие от голого Александра Михайловича, шаман был одет, но не в шаманский наряд, а в обыкновенный: холщовая рубаха юпа, штаны из оленьей кожи, на ногах низкие сапоги каньги с острыми, загнутыми вверх носами, через плечо перекинут ремень большой, расписанной диковинными рисунками, сумы. Темные, с проседью, длинные волосы шамана были заплетены в тугую косу, завязанную на конце узким кожаным ремешком. Шаман молчал, но в мозгу Александра Михайловича одно за другим возникали слова, которые складывались в понятные, леденящие душу, фразы.

«Я знаю, как страшно тебе сейчас, человек. Ты сидишь, смотришь на это озеро и в сотый раз задаешь себе один и тот же вопрос – как я здесь очутился?! Сердце твое обливается кровью, дрожит и трепещет при мысли о том, что я могу с тобой сделать! Не задавай себе никаких вопросов, просто сиди и смотри».

Александр Михайлович попытался, было, пошевелиться, но не смог сделать ни одного движения – тело не слушалось его. Шаман тем временем достал из сумы острый костяной крючок и два металлических шарика с насечками по бокам. Размерами шарики были с те, что детям покупают родители для нехитрого развлечения. Дети дергают за резинку шарики, обернутые в разноцветную блестящую фольгу, и радуются гуттаперчевой их прыгучести. Александр Михайлович неожиданно вспомнил, как в далеком детстве отец подарил ему такой шарик, вспомнил с пугающей ясностью игрушку, тот день и веселого молодого отца, подбрасывающего его сильными мускулистыми руками высоко вверх, и ему стало страшно. Картина была убийственно реальной и четкой, будто бы Александр Михайлович был в этот момент маленьким белоголовым Сашенькой и от души радовался новой незатейливой игрушке.

Александр Михайлович заворожено следил за действиями шамана не в силах отвести взгляда, внутри тела его образовался сгусток холодной немой пустоты, и он сделался совершенно равнодушным ко всему происходящему с ним. Страх пропал.

Шаман подошел к Александру Михайловичу и крепкой сухой ладонью ударил его в лоб. От удара этого Александр Михайлович завалился на спину, вытянув вперед ноги и разбросав широко в стороны руки. Шаман наклонился над Александром Михайловичем и, зажав свой костяной крючок между указательным и средним пальцами, молниеносным движением вспорол тело Александра Михайловича от горла до низа живота. Александр Михайлович боли никакой не почувствовал. Он увидел, как бешено пульсирует в разверстой грудной клетке его сердце, и вываливаются наружу сизые, дымящиеся от теплой крови, кишки. Шаман аккуратно вырвал руками внутренние органы, бросив их на мох, рядом с телом. Затем посмотрел на, побелевшее как снег, лицо Александра Михайловича и острым своим крючком вынул оба равнодушно смотрящих на него глаза. В пустые, истекающие кровью, глазницы шаман вставил те самые металлические шарики с насечками. Он удовлетворенно посмотрел на растерзанное тело Александра Михайловича, повернулся и, сделав несколько шагов, бросил в озеро, вырезанные у Александра Михайловича, глаза. На гладкой, словно отполированной поверхности воды медленно разошлись правильные, пересекающие друг друга круги.

Александр Михайлович увидел вдруг, что стоит посреди своей горящей квартиры по колено в крови с открытым в диком крике ртом. На улице завывает ветер, и потоки красного дождя заливают оконное стекло. Удар молнии разламывает хлипкую раму, и ураганный смерч кружит вокруг Александра Михайловича, пожирая и всасывая в себя все, что попадается ему на пути. Бурлит и пузырится под ногами кровь, по которой идут к нему незнакомые полуистлевшие тени, одетые в епанчи и камзолы прошедших столетий. У всех призраков до боли знакомые лица, движения и жесты, которые нельзя не узнать. Александр Михайлович вглядывается в вереницу идущих мимо него теней, и видит в каждой из них не кого иного, как себя самого!

«Ты видишь и слышишь все это без страха. Ты больше никогда ничего не будешь бояться», – слышит он спокойный низкий голос шамана и еле успевает увернуться от тяжелых лошадиных копыт, пробивших толстую каменную кладку стены. Огромный черный конь с безобразной человеческой головой сбивает Александра Михайловича с ног и, подминая под себя, всем телом вдавливает его в пол. Александр Михайлович слышит, как трещат его кости, и лопаются от невероятного напряжения сухожилия.