Ханну Райаниеми - Страна вечного лета

Он откашлялся, хотя горла у него не было – трудно избавиться от привычек мира живых.

– Сеньорита…

– Просто «товарищ», как и все остальные. Хотя мы ведь не вполне товарищи, верно?

– Надеюсь, будем ими, – сказал Питер. – Вы очень смелая.

Инес коротко и с горечью рассмеялась.

– Вы мне льстите, товарищ призрак. Смелость – удел смертных. А у меня есть Билет в республиканский рай, народный рай. Я повторяю его на память каждую ночь – все странные формы, щекочущие мой мозг, как будто твержу «Отче наш». Если в меня угодит снаряд, с Билетом я попаду туда же, куда уходят все революционеры.

Ее голос звучал бесстрастно. Питер рассматривал искры ее души, еще один горящий город в миниатюре – пылающий цветок размером с ладонь, с переплетающимися синими и красными лепестками. Он пожалел, что у него так мало опыта в чтении душ. В Инес он опознал только два оттенка – гнев и разочарование.

– Я не о том, – сказал он. – Один разговор со мной может доставить вам больше проблем, чем смерть. Это смелый поступок – рисковать душой ради мира.

Инес сплюнула. Через микрофон это прозвучало приглушенным выстрелом. Ее душа заискрила вишнево-красным.

– А кто сказал, что я хочу мира? Пусть фашисты поджигают город. Нас огонь очистит, а они будут гореть в жарком пламени ада. Когда товарищ Эрик попросил поговорить с вами и дал мне эктофон, я сказала: «Почему бы нет, мне скучно за рулем, а я ведь могу одновременно говорить и вести машину, да?» Но я не люблю выслушивать вранье. Так что не надо говорить мне о мире. А не то я могу решить, что предпочитаю слушать стрельбу вместо вашего голоса.

Питер выругался. Вереск явно не разобрался в Инес и не подготовил ее как следует. В отчете он написал, что она разочарована отношением республики к церкви, но этого явно недостаточно. Она еще не готова к обработке.

– Инес, – сказал он, – выслушайте меня. Товарищ Эрик был прав. Мы можем просто поговорить, о чем хотите. Просто…

Она сбросила соединение. Электрический контур, связывающий Питера с эктофоном, исчез, и его выкинуло обратно в холодный серый туман.

Он развернулся, не понимая, где находится. Маячок Инес удалялся. Для призрака движение и мысль – одно и то же. Питер сосредоточился на форме маячка и устремился за ним в бестелесном свободном полете.

Он мог бы вернуться в Летнее управление и возложить вину на Вереска. Питер испытывал такое искушение, вот только Иберийский отдел, который возглавлял Питер, не мог позволить себе совершить еще один промах, не попав под раздачу от Си, главы разведслужбы.

Тем более что именно Питер и был, в конечном счете, причиной этих промахов. Все они – товарищи, даже если его задача – убедить ее предать дело, которому они оба служат.

Он должен получить от нее нечто стоящее, но как?

Маячок затерялся в лабиринте проводов и искрящих душ. Чтобы получить лучший обзор, Питер спустился в направлении ката – четвертого измерения, где могли перемещаться только мертвые.

Мадрид расширился над ним до ажурного узора из света и пламени, и Питер парил, словно птица, под странным, перевернутым небесным сводом. Из здания «Телефоники» пульсировали радиоволны. Фронт был совсем близко, и Питер заметил смерть – красную вспышку искр души, покидающей тело, в небо будто выстрелили ракетой.

И тут он увидел эктотанк.

Поначалу танк выглядел невинно – медленно вырастающий из мрака водоворот, как налитое в чай молоко. А с более близкого расстояния Питер рассмотрел, что белый на самом деле не белый, а состоит из бесчисленных переливающихся цветов. Питеру захотелось нырнуть прямо в него, хотя он и знал, какой судьбой это грозит.

Эктотанк пропахал сквозь скопище человеческих огоньков – баррикаду республиканцев. За собой он оставлял алые вспышки мертвых душ. Потом они развернулись и нырнули в белый водоворот, не в силах противиться его натиску. Души исчезли в этой белизне, водоворот эктотанка расширился и двинулся дальше по улице, как голодная амеба.

Прямо к маячку Инес.

Питер бросился к эктофону. Схватился эфирными пальцами за электрический контур звонка и яростно его затряс. Безрезультатно. Молочный водоворот эктотанка маячил справа. Инес явно его не заметила – мешало невидимое для Питера здание.

Промелькнул глаз эктотанка – крохотное круглое оконце посреди белизны. Внутри яркими цветами бушевало пламя, уличные огни и разрушенные здания, словно к Питеру снова вернулось зрение живого человека. Его переполнило иррациональное желание нырнуть прямо в око. Ведь там он сразу оживет?