Владислав Болтунов - Таившийся во тьме

Мы спешно переместились на корабль, и, очутившись на нем, я сразу испытал ужас: по всему кораблю доносились непонятные зловещие слова, до сего дня мне не знакомые, а я слышал и разговаривал на тот момент на многих языках, в том числе и на мертвых, таких как аккадский, коптский, арамейский, латынь и многих других. Я выбрался из ящика или, сказать иначе, капсулы, мы ее так называли, потому что со стороны она выглядела как коробка или же ящик. Это было то место, куда мы попадаем при перемещении на корабль, сконструированное таким образом, чтобы во время броска в обратном направлении нас не расщепило на атомы. Когда я вышел из своей капсулы, я сразу же кинулся к Ивану, но его уже не было на месте, жуткие звуки так и ломали черепную коробку. Я заткнул уши и подбежал к телепорту, переместившись в самое сердце корабля, в технический отсек.

Из моего носа начала капать кровь, голова раскалывалась и ходила кругом, все вокруг расплывалось, предметы то приближались, то отдалялись, тело становилось ватным, и стало тяжело идти. Я начал звать Ивана, он определенно последовал сюда.

– Иван, ты где, похоже, мой мозг начал поддаваться воздействию этих ужасных слов. Иван, отзовись, мы должны найти браслеты, пока нам голову не сорвало напрочь и мы не перестали быть собой. Иван, черт тебя дери, я не хочу быть овощем, где ты?

Я шел, придерживаясь стен, эти слова, они повсюду разливаются эхом и проникают в самую глубь, выворачивая мозг наизнанку. И тут среди этих ужасных звуков я услышал не менее ужасные крики, и это были крики Ивана. Он был очень крепкий человек, должно быть, с ним случилось нечто ужасное, быть может, его мозг начал уже сдавать, ведь он находится здесь уже дольше меня. Я шел на его крики, и чем ближе я подходил, тем их было слышно все более и более отчетливо.

– Ааааа, эта сука, он в моей голове, он забрался в нее. Прочь! Прочь! Прочь из меня, ааааа!

Я собрал в себе последние силы и побежал на его зов.

– Иван, я здесь, я скоро буду, держись, брат, я сейчас.

Я бежал, падая и вставая, кровь уже шла не только носом, но и из ушей. Когда я споткнулся в очередной раз, я увидел расплывающиеся в моих глазах браслеты, которые валялись в луже крови. По-видимому, Иван их так и не надел. Следы крови уходили вдоль машинного отдела и вели в лабораторию, я, нащупав браслеты на полу, снял свой и надел на себя новый. Жидкость, что прошла по моему телу со страшной болью, вновь открыла мне глаза. Мне сразу стало значительно лучше, и я мог снова видеть. Взяв с собой браслет Ивана, я кинулся вслед за ним, следуя каплям крови. Войдя в исследовательский центр, где только кое-где горел тусклый теплый свет, я вдруг увидел Ивана, он находился возле красной двери, которая вела в лабораторию. То, что я увидел, повергло бы любого человека в шок: он сидел, держа трясущимися руками иголку, и прошивал себе глаза. Возле него лежали нож и пара отрезанных ушей. Этот ненормальный отрезал себе уши, должно быть, эта чертовщина уже взяла над ним верх, и мне уже навряд ли удастся ему чем-нибудь помочь, разве что избавить его от страданий.

Все лицо его было залито кровью, он потерял ее столько, что я был удивлен, как он еще не отключился. Я неспешно шел к нему, черт, боже, его зубы, он вырвал, похоже, все свои зубы. На подходе к нему была выстроена дорожка из окровавленных зубов, в стороне валялись пассатижи, видимо, он шел и зачем-то удалял себе зубы, быть может, чтоб приглушить боль в своей голове. Подходя к нему, я видел, что его губы постоянно двигаются. Подойдя еще ближе, я услышал, что он пытается что-то говорить, издавая непонятные звуки.

– Иван, господи, что ты с собой сделал?

Он повернул голову, видимо, каким-то образом он меня услышал, его рука резко ушла в сторону, потянув за нитку и оторвав ее. Губы его постоянно открывались, и изо рта ручьем текла кровь, он резко вскочил, как ненормальный, я даже опомниться не успел, только испугался до чертиков. Он оттолкнул меня в сторону и побежал в лабораторию, да так быстро, что я был этому удивлен, хотя при текущей обстановке дел удивляться было нечему. Я поднялся и побежал вслед за ним. Когда я вбежал в дверь, клетки со зверями были открыты, что же он наделал, интересно, что им двигало на тот момент. И все-таки было не похоже, что голос взял над ним верх, меня-то он не тронул, и в этот момент в голове у меня промелькнул вопрос, от которого мне стало страшнее прежнего: что это за голос и кто им на самом деле говорит? Все это остается пока загадкой, которую мне, увы, одному не разгадать, пока что надо откинуть эти мысли, иначе я не помогу ни себе, ни Ивану. В паре метров от себя при тусклом освещении я увидел у одной из клеток стаю волков. Этот ненормальный открыл им клетку, и они тут же напали на него. Они буквально рвали его тело своими огромными пастями, я достал свой меч из ножен, не мог же я смотреть, как терзают моего товарища, хотя было уже неизвестно, был ли он им, или это лишь кукла, которой кто-то управлял. Я крепко обхватил рукоятку мяча и побежал на волков. Увидев мое приближение и несущуюся на них опасность, они тут же откинули Ивана в сторону и набросились на меня. Вожак в прыжке попытался сбить меня с ног, но этой псине не задеть меня, уж больно она тупа, раз прыгнула на несущийся со страшной силой меч, который симметрично перерубил ее вдоль. Мои инстинкты наполнили мои руки убийственными рефлексами, меч проносился так быстро, что со стороны казалось, что тела волков разрубают потоки ветра. Когда я закончил, Ивана уже не было. Этот факт меня не сильно обрадовал, не сказать, что я был не рад тому, что мой друг уцелел, но какого черта, после встречи с этими волками вряд ли кто бы уцелел. Их пасти в один прикус переламывают кости, а он после этого остался жив, да не просто жив, он поднялся и убежал. Я кинулся за ним, следуя по следам крови, которые вели к телепорту.