Валерий Вотрин - Покой Вальхаллы

Валерий Вотрин

ПОКОЙ ВАЛЬХАЛЛЫ

Ровный, усыпляющий гул вдруг прервался, что-то почти неслышно щелкнуло, корабль колыхнуло, и враз пропала темная пелена за обзорными иллюминаторами, смотревшими до этого в кромешный мрак. Теперь пассажиры могли сполна насладиться видами космоса за бортом корабля. Неясные мазки бледного света, исходящего от холодных, потухающих звезд, затмевались бесчисленными, ярко блистающими точками красного, фиолетового, малинового, голубого и желтого цветов на фоне багряного межзвездного газа, а на некоторых участках - черноты космоса, которая, казалось, никогда не озарялась светом звезд. Тысячи точек-звезд, расположенных на невообразимых расстояниях друг от друга, сейчас сливались в одну, пылающую многоцветьем, переливающуюся подобно редкому кристаллу, привезенному с чужих, пустынных планет. Застывшие клубы межзвездного газа принимали странные формы: волны, завихрения, протуберанцы, пыльные водовороты, закручивающиеся гигантскими смерчами.

От толчка Блейк проснулся. Он было задремал в большом, удобном кресле, такие кресла стояли в каждой каюте. В самом начале путешествия он уселся в это кресло, отказался от услужливо предложенного стюардом ужина и погрузился в свои невеселые думы, задремав незаметно для самого себя. Сейчас он уже не смог бы сказать, о чем думал. От мыслей, внезапно улетучившихся из головы и оставивших там неприятную пустоту, в душе плескало тяжелым холодом. Он поднялся и подошел к иллюминатору. Подошел не близко, ибо непонятный страх держал его на приличном расстоянии от обзорного окна: ему казалось, что эта прозрачная перегородка слишком тонка, что в любую минуту вечный Космос с его невидимыми, но грозными опасностями, смертоносным, леденящим холодом, может ворваться в маленькую каюту, сминая хрупкое стекло. Космофобия. Если бы не существовало звездных перелетов, не было бы и этого ужаса перед неведомым, черным. Блейк невесело улыбнулся. Он, капитан, человек, который должен был бы доверять космосу, знать его, боится великих пустынных пространств, как ребенок. Но именно это для Блейка и не было удивительным: во всяком случае, он не восторгается по-идиотски дивными соцветьями звезд, как это делают туристы.

Его мысли приняли другое направление, когда он увидел немного правее по курсу цель своего путешествия. Серо-зеленый шар, окутанный белесоватой дымкой атмосферы, был уже близко. Вальхалла. Для многих в Ойкумене слово это значило очень много: слишком много надежд было связано с ним. Кто-то жаждал вечного покоя. Кто-то - записи в генеалогических таблицах. Кто-то, желая и в смерти вознестись над другими, включал в завещание пункт о погребении именно на Вальхалле, и несчастные родственники, скованные последней волей умершего, везли его тяжелый гроб на далекую планету.

Блейк вздохнул. Он не мог объяснить себе истоков этого стремления. Тусклый, мертвящий шар планеты приближался, не оставляя места размышлениям, и Блейк еще раз, последний, вспомнил, зачем он здесь, зачем летит на Вальхаллу.

Полвека он провел, бороздя тьму глубокого космоса, иной раз даже звезд не видел, лишь нечеткие блики их, искаженные барьером гиперпространства. Водил и торговые транспорты, и военные корабли. Такая жизнь помешала женитьбе, и он остался холостяком. Детей тоже не нажил. Может, правда, бегают похожие на него маленькие Блейки где-нибудь в дальнем порту позабытой Господом планеты... Обычная участь звездолетчика. Скопил состояние: капитаны прилично зарабатывают. И только недавно вдруг понял, что - один в жизни. Совершенно, абсолютно один. Чтобы - уютный вечер у камина, сигара, потрескивающие поленья, а рядом большая собака дремлет, положив умную морду на передние лапы, а поодаль детишки возятся, играют, а молодая жена готовит ужин на кухне, что-то тихонько мурлыча себе под нос, - ничего этого у него никогда не было и не будет.

Осознав это, Блейк впал в депрессию. Была мысль плюнуть на все, запереться, не выходить больше в мир... Тихонько подполз критический возрастной рубеж, а за ним и отставка. В одно утро он проснулся, зная, что теперь будет делать. И это был выход из тупика, в который засунула его сама жизнь, какой никакой, а выход.

Он взял билет на корабль до Вальхаллы.

Что побудило его сделать это, он не знал. К тем, кто при жизни заказывает себе места на кладбище и выспренние эпитафии, он всегда относился как к неисправимым пессимистам. Теперь он сам летит на Вальхаллу. А что это за мир, если не вселенский некрополь?..