Владимир Жариков - Парадокс Вигнера – 2

– Что случилось, Илья Кузьмич? – спросил главный, сверкая от негодования глазами.

– Пациент неожиданно скончался! – мрачно произнёс Протасов, – Вы сами всё видите….

– Я не понимаю, – недоумевал главный, – больной вышел из комы, чтобы умереть?

– Вам откуда известно, что он ночью пришёл в себя? – удивился Илья Кузьмич.

– Мне звонила медсестра, – признался главврач, – обрадовать меня хотела!

– Вы приказали ей шпионить за мной? – возмутился Протасов, – как мило с Вашей стороны! Я сегодня же подаю заявление об уходе, хватит меня унижать недоверием!

– Кстати, где она сама? – спросил главный, смягчив тон.

– Документы оформляет на покойного, – удручённо ответил Протасов.

– Напомните ей позвонить в РОВД по вопросу захоронения, – уже спокойно посоветовал Пётр Серафимович, покидая палату, – чтобы не тянули время!

– Никаких РОВД! – неожиданно заявил Куликов, – я беру расходы и организацию похорон этого человека на себя! Отдайте лучше приказ выдать труп ритуальному бюро, которое я найму сейчас по телефону для организации погребения Седельникова.

– А Вы кто ему, родственник? – протестовал главный врач, – тогда предъявите соответствующий документ.

– Он мой ученик и последователь, – серьёзно ответил Куликов, – что я Вам могу предъявить?

– Я присоединюсь к Анатолию Петровичу, – поддержал профессора Протасов, – и прошу оформить выдачу тела умершего на меня. Вы же знаете, что в порядке личной инициативы я имею на это право….

– Делайте, что хотите! – махнул рукой Пётр Серафимович и покинул палату.

Профессор тоже был огорчён смертью Седельникова, но он теперь знал, что в будущем времени его теоретические работы станут основой в реализации национальной программы по спасению Разума Вселенной. Седельников оказался последователем профессора Куликова из будущего времени, и его потеря для учёного не могла пройти бесследно. Анатолий Петрович оплатил все расходы по погребению Седельникова, Протасов действительно подал заявление об уходе с работы и активно помогал профессору в его хлопотах. В то же время было непонятно, что имел в виду умерший, уверяя в своей записке: «Что касается вашей дальнейшей работы, то хочу уведомить вас – начинайте её…». Где и как? Вот так обыденно – явиться к ректору МГУ и сразу же начинать?

Хоронить Седельникова решили, не кремируя, Куликов заказал ему мраморный памятник, чтобы «в будущем времени могилу молодого, но перспективного аспиранта смогли найти родственники». Этот его аргумент звучал очень нелепо, но Протасов не стал спорить. Похоронить человека в Москве проблематично, большинство кладбищ столицы являются закрытыми, то есть захоронения на них производятся только на родственных участках. Новые места предоставляются лишь на трёх кладбищах: Перепечинском, Алабушевском и Ново-Богородском. Ритуальное бюро, нанятое Куликовым, рекомендовало Востряковское кладбище, как самое близкое. Оно расположено на юго-западе Москвы на территории района Трёпарёво-Никулино и ограничено Озёрной и МКАДом. Хозяин ритуальной фирмы, лично пообещал профессору, что сам решит вопрос о выделении нового участка под захоронение.

Это иудейское кладбище, в начале XX столетия относилось к селу Востряково. С 60-го года прошлого века оно уже оказалось в черте Москвы, а с 2017-го её территория была расширена благодаря организации отдельной иудейской части. Могилы там оформляются в едином стиле, без оград и к каждой можно подъехать на автомобиле. На территории имеется православный храм, представляющий собой небольшую кубическую двусветную церковь с полукруглой апсидой. Это новый храм, его открыли в 2000-м, а через год, торжественно освятили в честь Иоанна Предтечи. На Востряковском кладбище похоронены известные люди, Герои СССР – Богушевич, Бородачёв, Терёшкин и Туровцев. Имеется братская могила на тысячу двести воинов, умерших в московских госпиталях во время Великой отечественной войны.

Поучаствовать в похоронах пожелала и медсестра Юлия, она с позволения Куликова пригласила на ритуал ещё с десяток сотрудников младшего обслуживающего персонала. Среди санитарок и подсобных рабочих был тот самый охранник, звонивший Протасову, когда увидел на лестнице больницы страшную ведьму. В тот вечер он не поверил Илье Кузьмичу, что это был призрак, субстанция детского страха патриарха рода Седельниковых, передаваемый по наследству с гаплогруппой R1a1. Теперь он знал, что в гробу лежал человек, возвращение Сознания которого сопровождалось появлением нечистой силы и, будучи набожным, крестился и шептал под нос молитву.