Вячеслав Мизгулин - 10011 записей. Рассказ

– Хотелось бы мне взглянуть. А почему говорят, что недолго? – заинтересовался Дэвид.

– Говорят, скоро кончатся ресурсы, – прошептал, наклонившись ближе, Вандервуд. – На Макрокосмос вся надежда, и на ВВР.

– ВВР?! Они-то тут при чем? – чуть не крикнул Фол.

– Как при чем? – удивился Фред. – Ресурсы кончаются, а жить-то как-то надо, вот мы и создадим виртуальную реальность, в которой продолжим жить. Затраты меньшие, экономия. Кстати, говорят, наш полет на Плутон заказали ВВР, – окончательно перешел на шепот капитан.

– Даже так? – Дэвид нахмурился. Его немного раздражало это… «говорят».

– ВВР, говорят, уже знают, как воссоздать в точности жизнь, но не хватает им каких-то материалов для создания установок.

– Фред, если ВВР смогут создать виртуальную жизнь, если это в принципе возможно, где гарантии, что вот эта наша жизнь не виртуальна? – усмехнулся Дэвид.

Она сидела напротив сказочно красивого дерева, изучая каждую черточку его листьев и сучков, поглаживая ворот своего серого плаща. В парке Шелли почти никого не было. Солнце садилось. Она удивлялась, как это красиво и незамысловато. Перемещается тень дерева по рельефной поверхности тротуара. Ничего кроме этого дерева не существовало для девушки в эти секунды. Ее звали Ленэ. Она была очень красива.

Наконец, солнце провалилось за горизонт, и стало очень темно. В честь рождения новой луны птицы затянули торжественную, но печальную песню. За кронами деревьев, вдруг показавшихся пластмассовыми, на фоне города, отражающегося в самом себе миллионами огней, вспыхнула «ракета» филиала Макрокосмоса. Темнота рассосалась. Ленэ встала со скамейки, наслаждаясь видом светящейся ракеты, и направилась к выходу из парка.

Путь ее лежал к монорельсу, соединяющему Шелли и Старый Город. Станция находилась в пятнадцати минутах ходьбы. Ленэ собралась навестить одного хорошего приятеля, зарабатывающего на хлеб разными нелегальными способами. На станции никого не было. Особой нужды в посещении Старого Города жители Шелли не испытывали, да и старогородцы были вполне самодостаточны. Вскоре подошел пустой пассажирский состав, и Ленэ зашла в вагон, устроившись в уголке. Виды за окном быстро менялись: сначала это были освещенные «ракетой» многоэтажные зеркальные здания, затем взору открылся громадный холм, застроенный красивыми домиками, огороженный от мира гравитационным экраном, потом промелькнула парковая зона, засаженная высокими деревьями, и вот, за деревьями показались серые дома Старого Города, окутанные смогом. Нисколько не изменившиеся с начала тысячелетия, а некоторые и того дольше, стоят эти дома, видевшие войны, революции, смертные казни, шествия и парады, впитавшие своими кирпичами пафосные речи былых пророков, стоят, будто разумеющие Истину, но сказать о ней не способные. Ленэ вышла на платформу и оказалась на заасфальтированной площадке, освещенной полуживым фонарем, прибитым ржавым гвоздем к будке бывшей кассы. Состав бесшумно отправился обратно. Пахло дымом и плесенью, шумел ветер, гоняя по земле обрывки стародавних газет, было темно и холодно. Зеленовато-синие глаза Ленэ будто бы светились изнутри, длинные черные волосы послушно лежали на плечах, словно тело ее было покрыто защитной оболочкой и плевать хотело на грязную атмосферу Старого Города, лишь большие красивые губы покрылись сажей.

Всего пара минут и тебя окружают не высоко технологичные строения XXIII века, поражающие простотой и удобством, а древние, еще кирпичные дома, наполовину разрушенные, всем своим видом напоминающие кладбище, старое заброшенное, забытое кладбище. Ленэ любила запах смерти. Ей нравилось здесь гораздо больше, чем где-либо.

Послышался тревожный шорох. Из окошка былой кассы вылетели какие-то предметы, но в темноте не удалось их разглядеть. Что-то стеклянное громко разбилось. Ленэ, не на шутку перепугавшись, побежала в сторону жилых домов. За спиной не стихали звуки бьющихся, наверное, бутылок, стал слышен скрежет и нечеловеческий душераздирающий визг. К счастью, до дома хорошего друга было рукой подать. Ленэ молниеносно заскочила в подъезд, громко захлопнув за собой дверь, и выдохнула. Ничего не было видно: кромешная темень. Тишину нарушали лишь частые удары ее сердца. Когда глаза привыкли к темноте, Ленэ мелкими шажками по лестнице добралась до нужной квартиры на третьем этаже. Неприступная металлическая дверь с уймой замков. Палец нажимает кнопку звонка. За дверью слышится легкое топанье домашних тапочек, затем тревожный мужской голос, высокого, почти женского, тембра: