Эли Эшер - Геном Варвары-Красы - Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион»

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры» – мерцало на стекле над полукруглыми дверями.

Сегодня вход в музей почему-то был бесплатным. Витьке показалось, что это хороший знак. Но ничего чудесного в этом не было. Туристы бродили по залам толпами. Играли эпизоды из пьес в виртуальном театре. Сидели на местах зрителей. Заглядывали голограмме пишущего Шекспира через плечо. Музей был создан с любовью и фантазией.

– Что же отвлечёт туристов от созерцания экспозиций? – Витька прижал палец к нижней губе.

– То, что лежит в левом кармане рюкзака, – ответил Пик из раиза.

– Быстрее, Задира взял на себя систему безопасности, – прошипел Гриня.

– Погоди ты, – Витька вытряхнул из рюкзака гору блестящих игрушек.

И когда только неугомонный Пик подсунул в карман эти смешные создания?

Игрушечные Шекспирчики поднялись на тонкие ножки, отряхнулись и пощёлкали башмачками по стеклянному полу во все залы музея. Величиной Шекспирчики были с котёнка, головёнки у них качались, и были они очень похожи на традиционное изображение Шалтая-Болтая с его воротником-блюдечком под овальной головёнкой.

Шекспирчики заныли своё коронное «…тo be, or not to be…», туристы хлопали в ладоши от восторга, сияли от умиления, хихикали и пытались поймать крошечные копии великого поэта.

– Зал чист, спасибо, мыш, ты гениален, – пробормотал Витька.

– Мог бы и погромче восхититься, – довольно проговорил Пик.

Разбой, грабёж и страшное глумление над памятью о великом поэте прошло незамеченным изменчивой толпой, предпочитавшей игрушки почти живому Шекспиру.

Когда голограмма повела в сторону Витьки, прячущего тубу в рюкзак, суровый взгляд, внук профессора Мамедова чуть не подавился собственным языком, но голограмма записала что-то в лист бумаги и опять застыла посредине зала.

– Поехали домой, – проговорил Витька.

– Вот уж нет! – Гриня развернул карту в раизе. – Я собираюсь посмотреть на гвардейцев в медвежьих шапках.

– Шапки давно из виртуального меха сделаны, – усмехнулся Витька.

– Неважно, на голограммах этого не будет видно, – ответил Гриня.

Через час Гриня перебирал сделанные в Лондоне голограммы: великолепные гвардейцы в чёрных шапках и алых мундирах, Биг-Бен, жёлтые листья в прозрачных лужах и белые полоски традиционного тумана между деревьями.

Гриня был так доволен, что Витька уколол его:

– Вот уж точно ты, как та кошка, которая на приёме у королевы видела только мышь на ковре, – хихикнул он.

– Ничего не имею против разумных котов, которые гуляют сами по себе, – улыбнулся светски Гриня, устраиваясь поудобнее в кресле межконтитентальной тарелки. – В конце концов, я люблю и лимерики, и стихи Киплинга одинаково. Ты лучше скажи, как собираешься подсунуть материал профессору Мамедову?

– Приедем, решим, – философски поморщил лоб Витька.

Он уже придумал, что подложит материал к другим таким же тубам, как кукушка своё яйцо в гнездо другой птицы.

– Думаешь, братья Стругацкие не пострадают от соседства с Шекспиром? – Гриня упрямо взялся за книгу.

– А это мы выясним очень скоро, на работу отводится три дня, завтра дед, то есть профессор Мамедов, будет уже отправлять материал в прибор, условно названный «инкубатором», – Витька заглянул Грине через плечо. – Стало быть, в среду вечером андроиды будут готовы. После выступления на мастер-классах на фестивале их переместят в музей братьев Стругацких на Луне.

Гриня ответил сдавленным «угум», его взгляд быстро скользил по строчкам книги.

Витька заглянул на электронную страницу.

Текст, который жадно читал ботаник, состоял из формул.

– Сплошные учебники, ты бы хоть стихи почитал, – улыбнулся Витька.

– Стихи сам читай, можешь даже сочинять, а меня… – Гриня не договорил, защёлкал в записной книжке раиза, записывая какую-то мысль.

Витька уснул по-настоящему. На этот раз он увидел Ромашку, качающую головой и произносящую металлическим неживым тоном одну и ту же фразу:

– Приятного возвращения домой! Приятного возвращения домой!

– Опять ты дрыхнешь? – Гриня недовольно морщился, вытаскивая с полок рюкзаки.

– Бежим! – Витька собирался успеть на практикум в семь вечера.

Но Гриня упёрся, объявив, что голоден, устал и хочет в гости к Витьке.

Что-то было в этих словах Грини не так, но что именно, Витька не мог понять. Он решил подумать об этом завтра, а пока пригласил друга в квартиру деда и бабушки, в которой жил с младенчества. Мама и папа наезжали и опять пропадали, а дом оставался привычный, уютный, родной.