Эли Эшер - Геном Варвары-Красы - Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион»

Хитрый искин всегда делал так, когда не хотел, чтобы с ним спорили, если ты отключен, то последнее слово осталось за тобой.

Карен работал над партией братьев Стругацких, заказанных к международному фестивалю фантастики «Обитаемый остров 2**1».

– А ведь ничего такого не случится, если вместо одного из братьев получится Вильям наш уважаемый Шекспир? – Витька подпрыгнул на виртуальном кресле и чуть не шмякнулся на пол.

Хитрый искин свернул кресло, наверное, чтобы внук профессора Мамедова пришёл в себя, а не погнался за очередным пером жар-птицы.

Путешествие в среднюю полосу России, чтобы отыскать там спящую марсианку в саркофаге, запрятанном в пещере, закончилось не очень удачно, как и полёт к маме и папе на Луну во время летних каникул. Кто ж знал, что специальные системы отслеживают непоседливых зайцев-студентов, даже если они прикинулись неодушевлёнными ящиками с оборудованием? А наводка поэта Пушкина не совсем точна?

Перед ним, во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном.

– Что-то, где-то, в чём-то Александр Сергеевич ошибся, но я никогда не увлекаюсь пустыми выдумками, всегда в моих идеях есть драгоценное зерно, а если некоторые не верят в меня, то и сами тогда ничего не стоят, – пробормотал под нос Витька и сделал страшное…

Внук принцессы славян и прапрапра… внучки фараонов, Таши Мамедовой, показал в сторону единственного глаза искина кулак, довольно крепкий, и задумался о другом: попытался предположить реакцию деда Карена на такой нехороший поступок единственного внука.

– Витенька, – на развернувшемся экранчике раиза возникла бабушка Таша, судя по зелёному халату, она была в дедовой лаборатории, – я напекла оладий, поешь, с земляничным вареньем, как ты любишь. Смотри, чтобы Пик не подсунул тебе апельсиновый джем, он возомнил себя непризнанным талантом в области кулинарии, насмотрелся старых мультфильмов про поваров-крыс.

– Пик – лучший повар, апельсиновый джем для поколения некст-некст-некст, – услышал бабушку искин, – земляничное варенье – прошлый век! Пик не крыса, – обиделся он, переварив сказанное, – Пик – белая мышь!

– Кресло верни, мышь белая, – пробурчал Витька.

Пик материализовал привычное чёрное кресло, но не под Витькой, а из вредности справа от стола, пришлось вставать с пола и устраиваться между кожаных подушек.

– Витенька, – бабушка Таша повертела в руках черновик самого первого сонета, написанный гусиным пером, настоящими чернилами на бумаге времён Шекспира, – может быть, ты оставишь стихосложение и попытаешься сдать зимнюю сессию досрочно?

– В сентябре, ба? – возмутился Витька. – Самое время. Могу я хоть в начале третьего семестра отдохнуть?

– Нет отдыха измученной душе? В кружок поэтов записался? – дед Карен водрузил на нос очки и принялся качать головой, разбирая рифмы. – «Драмкружок, кружок по фото, это слишком много что-то. Выбирай себе, дружок, один какой-нибудь кружок», – процитировал он древний детский стишок, насмешливо улыбнувшись. – Как хочешь, внук, но вот это вот не сонет, это отчёт по системам поддержания жизни в андроидах моей лаборатории. Сухо, чётко, нудно, но всё по делу. Ты её любишь?

– Любишь? Кого? – красивое лицо бабушки Таши порозовело. – Витя, я чего-то не знаю?

– Э… это образ прекрасной дамы, созданный для усиления сопереживания читателей лирическому герою, – пробурчал Витька, разглядывая себя в потухшем глазу искина.

Высокий, стройный, русоволосый, но с карими узкими глазами.

Мама, Мария Мамедова – единственная дочь Таши и Карена – передала сыну множество полезных способностей, кроме почти славянской внешности, умение читать мысли, например. Жаль, что эта способность была стихийной и ограничивалась теми, кто думал на английском языке.

А от папы – Ивана Петровича Затейникова – достались вот эти узкие восточные глаза и страсть разбирать любые предметы от элементарного раритетного электронного замка на даче до супернавороченных плат новенькой кухни.

«А ваши мысли, товарищ Шекспир, я бы прочитал, вот вам и… тo be, or not to be», – весело подумал Витька и заверил бабушку и деда, что сейчас позавтракает, бросит неудавшееся творчество, прочитает пяток учебников и слетает на практикум, вот честное-пречестное студенческое.

Заглянув в недоверчивые глаза бабушки Таши и деда Карена, Витька совершил то, чего не любил:

– Менделеевым клянусь, всё будет океюшки! – сказал он уверенно.