Дарья Аппель - Молодость Кайзера

Райнхард не стал его разуверять. Только сам спросил:

– А какой нынче год?

– Должен быть 1790-й.

– От Рождества Христова?

– Так точно, – Кристоф пристально смотрел на него, не понимая, кто именно находится перед ним. Униформа вводила его в смущение – Райнхард понимал, что она слишком современная. Вряд ли они такое носят в современной его собеседнику Пруссии. – Кажется, десятое декабря…

Фон Мюзель попытался вспомнить, что же произошло в тот год. И что же это за война такая. Спросить он не мог – слишком уж много подозрений вызвал. Но ничего толком вспомнить тоже не мог.

– Вижу, вы не отсюда, – этот фон Ливен оказался толковым парнем и не стал его смущать расспросами. – И вы мне не снитесь – я вас и наяву видел.

– Вы сильно больны… Вам могло показаться.

– Да и вы тоже… – Кристоф внимательно вгляделся в его лицо. От его взгляда разливалось тепло, становилось немного полегче, потому как Райни постепенно начал ощущать всю ту же боль, от которой скрылся. – У вас… У вас что-то в горле. Какая-то опухоль. И в груди тоже. Оно мешает… Вам плохо.

– Так и есть, – подтвердил Райнхард. – Возможно, я уже умер.

– Нет… – лицо Кристофа, красивое несколько даже по-девичьи, посерьезнело. – Вы убежали сюда… Точнее, попросили, и вас сюда перенесли.

– Откуда вы знаете? – проговорил Райни.

– А за вами все видно, – простодушно откликнулся его собеседник. – Ежели желаете, можете тоже посмотреть…

Райнхард взглянул… По-прежнему белыми облаками витали мысли людей, сны тех, кто спал.

– От кого вы убегали? – поинтересовался Кристоф совершенно светским тоном. – И почему ваш слуга спит, тогда как он должен ходить за вами?

– Какой слуга? – недоуменно спросил Райни.

– Да вот тот… Рыжий.

– Это кадет-лейтенант Зигфрид Кирхайс. Мой друг и напарник, – с гордостью проговорил Райнхард. – Он спас мне жизнь, а я некстати провел некоторое время на морозе и простыл, как видите. Да так, что меня нечем лечить.

– Но он же обязался ухаживать за вами, – произнес Кристоф. – И… вас хотели убить враги?

– И сейчас хотят. Как вы думаете, от кого я бежал?

– Это herr Todt. Я его знаю и видел несколько раз. Не дрался, слава Господу, нет, – знающим голосом произнес Кристоф. – Он ничей не враг сам по себе. Но его могут подослать…

– Вот я о том и говорю, – вздохнул Райни. – И теперь не знаю, как вернуться. Да и стоит ли?

– Да, это сложно… Но если вы здесь долго задержитесь, то…

– То я умру? О том знаю. И, право слово, смерть была бы предпочтительнее этой боли.

– Нет, вы просто зависнете без сознания, – проговорил Кристоф. – Тело не умрет, но все остальное будет… здесь. А вам здесь жить нельзя.

– Правильно. Кроме вас и еще какого-то старика меня никто не разглядел, – усмехнулся Райни. – Но все же, не могли бы вы мне рассказать, с кем вы воюете и что вообще происходит?

Кристоф, как мог, довольно сбивчиво изложил ситуацию. Он тоже из некоего «Рейха», только Russische, и этой империей тоже управляет монарх, но не Keiser, а Keiserin. Которая, равно как и Фридрих-Вильгельм, тоже «постоянно берет фаворитов». Там тоже имеется аристократия, дворянство. Нет, в самой Империи по-немецки говорят только такие, как сам юноша и его семья, которых он отнес к некоей группе под названием «Balten».

– Ну и наша Keiserin вообще-то сама немка, – проговорил Ливен так, словно сообщал некую крамолу. А вообще-то официальный язык русский – на нем и говорили те, кого Райни встретил впервые.

– Высокорожденные разговаривают по-французски, – сообщил фон Ливен. Он сам знает французский хорошо, а русский не очень («Могу командовать и ругаться», – добавил, немного смутившись, юноша). Пруссия – государство западнее Российской Империи, там все говорят по-немецки, «прямо как вы», и там тоже правит король по имени Фридрих-Вильгельм. Война нынче идет со Швецией – королевством к северо-западу от Российской Империи.

– Спор за границы, – сказал Кристоф о причинах войны и сообщил, что да, война идет победоносно для России.

– А я тут заболел… Скоро маршем на Фридрихсгам, меня оставят здесь, – досадовал он. – Я так и останусь каким-то прапорщиком , даже не офицером…

– Нет, – Райни мог прозревать его будущее и видел его повзрослевшим, в блестящем мундире, чем-то напоминающим гросс-адмиральский, с густой бахромой у плеч, подающим какие-то документы очень важным людям, непринужденно расположившимся во дворце с ошеломительным убранством – по сравнению с ним Нойе Сан-Суси казался сущим сараем. – Вы дослужитесь… дослужитесь до высших чинов. Вам будут завидовать. Восхищаться вами. И случится очень скоро.