Дарья Аппель - Молодость Кайзера

– Вы льстите. Я не очень хороший военный, – вздохнул Кристоф. – Мои братья правы – я им только обуза.

– Если вы о старшем брате, он вас очень любит. И боится за вас, а так как страха проявить позволить себе не может, то и злится.

– Тот, кого вы зовете другом, – после паузы выговорил юноша. – Так вот, он не очень друг. Он любит вашу сестру.

– История известная, – и Райни пересказал отчего-то то, как Аннерозе стала фавориткой. Как ее продал их отец.

– Мою сестренку мать тоже хочет продать, – прошептал Кристоф весьма печально.

– Императору? То есть, простите, сыну императрицы?

– Нет, богачу какому-нибудь, – с досадой произнес юноша. – И ведь продаст, не пожалеет. У нас влияние при дворе, у него деньги. Кроме того, Катарина же очень красивая… Ее любой возьмет даже без приданого.

Райни увидел эту сестру за его спиной и почувствовал, что Кристоф ее сильно любит, куда сильнее многих. Стройная девушка со светлыми волнистыми волосами, перехваченными лазоревой лентой и вольно лежащими на ее прямых плечах, поливает цветы в роскошно обставленной гостиной. Она чем-то неуловимым походила на Аннерозе, но лицо ее было более открытым, а взгляд синих, как у ее брата, глаз – куда более теплым, душевным даже.

– Моей сестре не доложили, что я болен, – в досаде произнес он. – Так бы меня доставили в нормальный госпиталь и быстро поставили на ноги…

– Ваш друг мог бы это сделать.

– Ну, он, видно, думает, что все само рассосется, – Райни опечалился. – И я бы тоже рад надеяться на это…

– Я бы мог вам помочь, если бы вы мне встретились при других обстоятельствах… а тут сами видите, застудил бок, горячка открылась, да и коновал этот дважды кровь уже пускал, – пожаловался Кристоф. Лицо его несколько побледнело, сделалось каким-то смазанным, словно Райни смотрел на него сквозь запотевшее стекло.

– А сейчас – видите ли, – нет сил, – вздохнул он. – Я сам боюсь не вернуться… Не надо на моих братьев сваливать еще и это. Их же матушка проклянет непременно.

– Мне бы только назад попасть, – отвечал на это Райнхард. – Но как же вы хотели мне помочь?..

– Да я бы мог вас вытянуть, – проговорил Кристоф.

– Как вытянуть?

– Руками, – юноша был несколько раздражен, а голос его уже слышался откуда-то далеко, как со дна моря. – Я эдак умею… Иногда… Но не сейчас… Может быть, вы попросите там кого? Ведь если вы из будущего, то должны уже знать…

– Будущее ненамного отличается от вашего прошлого, – подумал Райни, прежде чем его собеседник исчез, а зрение застила тьма, перемежаемая яркими огнями. Ему стало внезапно тошно, как в первое время, когда они упражнялись в центрифуге на курсах предполетной подготовки. Внезапно он снова оказался в своем теле, и ощутил, что рубашка, простыня и даже одеяло напитались его потом. Над ним суетились врачи – помимо прошлого педиатра, пришло еще двое. Рядом стоял Зиг и говорил, что с ним творится. Райни слышал слова: -Кризис… Перелом… Тридцать семь и семь, пульс восемьдесят девять. Он чувствовал первозданное облегчение от того, что снова здесь. Далее он запомнил, как Зиг его переодевает в чистое, обтирает тело влажной салфеткой и повторяет:

– Как же хорошо! Как хорошо!

Когда Райни проснулся, врач стоял тут как тут, держа наготове все приспособления – стетоскоп, шпатель… Внимательнейшим образом выслушал его легкие и сердце, проговорил: -Мы сменим вам антибиотик… И очень вовремя. Нам тут как раз снабжение прислали… Но почему сейчас? Возможно, о вашей болезни кое-кто прослышал при дворе.

Зиг, присутствовавший здесь же, при этих словах встрепенулся, да и сам Райнхард только пожал плечами.

Кирхайс начал задавать вопросы:

– А что же было написано в накладной? – но доктор внимательно выслушивал сердце больного.

– Да… Типичные для ангины изменения. Вам потом нужно будет сделать ЭКГ. В легких чуть чище стало… Слева очаг еще остается, правда. Так, теперь откройте рот…

Райни понял, что дело подошло к самой неприятной процедуре, но делать нечего было. Тем более, нынче он чувствовал, что опухоль под челюстью несколько спала, ему стало свободнее двигать шеей, да и проглотить собственную слюну или глоток воды уже не доставляло больших мучений.

– Так… Горло еще красное, миндалины рыхлые и отечные, но налеты отходят постепенно, особенно справа, – продолжал говорить доктор. – Все же это у вас не дифтерия, как я боялся. Но это не значит, что вам надо пустить все на самотек…

Он перечислил внушительное количество процедур, которые больному предстояло выполнять самостоятельно, и наказал лежать в постели еще неделю до нормализации температуры.