Илья Алексеев - Эра Игры - Возрождение Эрафии

Те ей быстро и умело связали руки за спиной и забрали у Иосифа вино. Служанка лишь покорно опустила голову, не сопротивляясь. Ее дразнящее мужское эго спокойствие раздражало, словно в ее маленькой голове уже теснился очередной план мести своим обидчикам, о котором она умело умалчивала.

– Стойте! – твёрдым голосом остановил их Иосиф, когда те хотели увести служанку.

Владимир удивленно посмотрел на друга, не понимая его хода мыслей.

– Твое же вино также было отравлено, верно? – шепотом обратился командир к другу.

– Верно.

– И моё тоже. Теперь же её руки связаны и клинка у неё нет. Она не опасна. Так дай же мне за нас двоих ей отомстить? А после я её лично уведу в темницу.

Владимир усмехнулся.

– Ладно, мститель, – с трудом сдерживая смех, он улыбнулся так широко, как только мог, обнажив передний ряд зубов. – Отпустите её. – Громко отдал приказ император. – До утра управишься? – он вновь перешёл на шепот, обращаясь к Иосифу.

– Да, Володь, спасибо.

Владимир вслед за охраной вышел из комнаты, когда его окликнул Иосиф и подбежал к нему.

– Володь, а как ты догадался что она решила отравить меня? – Шёпотом поинтересовался он.

– Это было не просто, – улыбнулся император, его все ещё продолжала веселить ситуация с оконфузившимся другом. – Во-первых, она хорошая актриса. Я даже было поверил, что она бот, но девочка замахнулась сразу на двух очень жирных зайцев. Решила отравить и меня, и тебя разом. Во-вторых, яд придал вину багровый цвет. В-третьих, у меня «просыпается чуйка», когда меня хотят отравить, – только дошедших до Владимира ядов с едой и напитками насчитывалось больше десятка, а тех, что не попали на стол и вовсе перевалило за сотню. – Если бы она только тебе подсыпала отраву в вино, то на утро выносили бы твой холодный труп вперёд ногами. А так, считай, тебе повезло.

Иосиф напряжённо слушал друга, словно ища в его словах какой-то тайный смысл.

– Иди уже, мститель. Тебя дама заждалась, – снова усмехнулся Владимир, похлопав друга по плечу.

– А дверь? – Возмутился командир, рукой указывая на выбитую с петель дверь.

– Утром пришлю к тебе мастера. – Бросил император, поворачиваясь к Иосифу спиной.

– А сейчас как быть?

– Не кричите громко, люди спят. – Пошутил он и, посмеиваясь над другом, ушёл.

Зайдя в свою спальню, император продолжал смаковать последнюю шутку, скаля передние ряды зубов. Скинув рубаху, он упал на кровать, даже не удосужившись откинуть одеяло в сторону, потому что в воздухе стояла приятная свежесть, – недавно прошёл дождь. Не мучая себя более дурными мыслями, Владимир сладко задремал.

Убийство грешника – грешно?

– Отец, отец! – кричал прихожанин. Но священнослужитель в черной рясе был погружен в собственные мысли и не слышал зовущего его голоса. – Отец, постойте же! – он наконец-то смог нагнать торопившегося в свои покои слуги божьего и слегка коснулся его плеча.

Священник остановился и оглянулся. Его красные белки потерянно проскользили по фигуре молодого человека лет двадцати пяти. Прихожанин был одет в широкие дорогие брюки. Но на его тонких, как спички, ногах они смотрелись нелепо. А в пиджаке он и вовсе утопал, словно одежду сняли с великана и надели на гнома. Голову словно высушили дикие африканские племена и надели на палку-тело. И глазенки большие и испуганные постоянно бегали, как заведенные, не в силах остановиться на чем-то одном. А дорогими духами несло за версту, словно на себя он их вылил целое ведро.

– Отец, мне нужна ваша помощь! – продолжал парень, переводя дух и постоянно испуганно оглядываясь по сторонам. – Я согрешил. И мой грех ужасен. Мне сказали, что только вы сможете помочь искупить его.

Погладив седую бороду, священнослужитель задумчиво произнес:

– Не имеешь ли ты на себе технологий бесовских?

– Не имею. Клянусь брильянтом «Красное сердце» 1 1 Камушки до 1 карата оцениваются в $2 млн. за карат на 2019 г. – самым дорогим, что есть.

– Хорошо, – старческое лицо было наполнено святой отреченности от мирских проблем. – Цену же знаешь мою?

– Знаю-знаю, конечно, знаю, – прихожанин лихорадочно стал вытаскивать из карманов пятитысячные красные купюры. Они валились на пол, но парень и не думал их поднимать, он и вовсе не обращал на них ни малейшего внимания.

– Вижу, вижу, – остановил его отец Сергий, – следуй за мной, сын мой. Только купюры подбери.