Сергей Панченко - Ветер. Книга 1

– Капитан первого ранга Татарчук, АПЛ «Пересвет», приказ принял. Начинаем погружение, – Татарчук снял наушники. – Погружаемся на четыреста метров, – отдал он приказ.

К тому моменту, когда командир оторвался от наушников, стало ясно, что корабль не управляется. Его постоянно кренило из стороны в сторону. За шумом барабанной дроби, причина которой была еще не ясна, слышались натужные скрипы корпуса лодки, испытывающего колоссальные перегрузки. Зашумели цистерны, набирающие воду. С каждым метром погружения дробь по корпусу стихала, и лодка все лучше откликалась на руль.

Все офицеры в рубке молча ждали, когда судно наберет максимальную глубину. По громкой связи все еще слышался английский мат. Никто не хотел оказаться сейчас на поверхности океана. Связь начала теряться. Голоса забило шумом и вскоре они затихли совсем.

– Триста метров в секунду, это сколько, если на километры в час перевести? – спросил Гренц.

Он не стал дожидаться, когда ему ответят, взял листок и перевел в более понятные единицы. Его глаза округлились, когда он получил результат. Офицер еще раз перепроверил себя.

– Тысяча километров в час? – сказал он ошарашено. – Этого не может быть!

Его перепроверили. Цифры сошлись. Все офицеры, что находились в рубке управления, молча уставились на командира корабля. Татарчуку пришлось скрыть внутреннюю неуверенность за командирским тоном.

– Не бздеть, товарищи. Это не третья мировая, как-нибудь переживем этот ураган. На такой глубине он нам совсем не страшен. К тому же, вы все слышали, американцы сказали, что у них теперь флота нет, – Татарчук снял фуражку и вытер пот с лысой головы платком и добавил. – Природа за нас.

По корпусу все же иногда раздавались удары. Они слышались реже, и звук удара был слабым. Пришло время обеда, но расходиться никто не собирался. Татарчук барабанил пальцами по стойке. Акустики слушали окружающее пространство, заполненное несвойственным ему шумом.

– Виктор, посчитай, пожалуйста, за сколько часов ветер дойдет до России, если не потеряет силу.

Просьба была направлена Терехину Виктору, капитану второго ранга, товарищу по жизни и заместителю по службе. Терехин взял в руки авторучку, листок бумаги.

– На какой широте мы находимся? – спросил он у офицера, управляющего лодкой.

– На тридцати градусах.

Терехин подошел к карте, висящей на стене, и отмерил линейкой расстояние.

– До Москвы мерить?

Татарчук утвердительно кивнул. Терехин вымерил расстояние и перенес числа на листок. Сделал подсчет.

– Примерно через шесть с половиной часов. Вернее, через шесть, потому что все началось полчаса назад.

– Ерунда какая-то, – в сердцах произнес Татарчук – Не может такого быть.

Он замолчал. В наступившей тишине слышны были гулкие удары по корпусу субмарины.

– Дежурным остаться в рубке, остальные по своим местам. Донести команде о чрезвычайной ситуации, но без лишних эмоций.

Погода над Тихим океаном в районе Гавайских островов была безоблачной. Джейн зажмурилась и представила себя на белоснежном пляже. Никакой работы, только песок, нежно-теплая вода океана и отличный коктейль, чтобы расслабиться. Джейн решила для себя, что как только она пройдет все процедуры по адаптации к силе тяжести, сдаст весь научный материал, собранный за время работы на МКС, то сразу отправится на Гавайи. Она была в детстве, вместе с родителями на острове Мауи, и с тех пор картинка с белоснежными пляжами прочно засела у нее в памяти, всякий раз напоминая о себе, когда телу требовался отдых.

Коллеги-космонавты из России находились в своем модуле, где занимались совершенно непонятными для Джейн опытами. В одиночестве она могла позволить себе побыть маленькой девочкой. Джейн уткнулась носом в иллюминатор, расплющив его о прохладное стекло. На острова легла красная полоса заката, отразившись в океане. Джейн представила, как красиво это смотрится с земли. Гонолулу обозначился ярким пятном загорающихся огней.

Внимание Джейн привлек облачный фронт, формирующийся севернее Гавайских островов. Она готова была поклясться, что его не было минуту назад. Но могла и просмотреть, увлекшись мечтами об отдыхе. Земля пропала из иллюминатора, и некоторое время в нем виднелись только мерцающие звезды в бесконечной тьме космоса. Снова яркий диск планеты показался в круглой амбразуре иллюминатора. Джейн уже ждала, когда появится тот самый атмосферный фронт. За время нахождения на борту станции она сотни раз наблюдала формирование ураганов и была уверена, что этот фронт не походил ни на один прежний.