Рузаль Ханов - Артур и Последний Дракон

Не прошло и получаса быстрой ходьбы, солнце всё ещё было в зените, когда вдалеке показалось мельничное колесо. Падая вниз, вода разбивалась на мириады крохотных капелек, и над мельничным колесом висела радуга, как после дождя. Артур залюбовался ей, а Стрелок, не задерживаясь, прошёл к дому, видимо, уже пресытившись этим зрелищем. Артур твёрдо решил для себя: когда-нибудь и у них будет такая мельница. Подойдя к дому, они зашли внутрь. Их встретил неприветливый бородатый мужчина:

– А, это ты. А кто это с тобой?

– Пап, познакомься, это мой друг Артур, – Артур наклонил голову в знак приветствия и прищёлкнул каблуками – он наконец-то освоил это движение.

– Ишь ты, – фыркнул отец, – так вот кого из вас делают – дворцовых франтов, петухов придворных!

– Папа, – досадливо поморщился Стрелок, – я же тебе объяснял, кто мы такие. Мы мушкетёры, а никакие не франты.

Артур, красный как рак, готов был развернуться и выйти из дома, но как же Дракоша? Стрелок подошёл к отцу и положил ему руку на плечо:

– Па-ап, помнишь, ты обещал мне дать сокола поохотиться. А ребята никогда не видели соколиную охоту. Надеюсь, не подведёшь меня, не выставишь обманщиком перед ними.

– Ишь, как повернул, хитрец! – засмеялся старый охотник. Он вышел во двор и вскоре вернулся: на руке его, одетой в кожаную перчатку, сидела птица. На голове её был кожаный же колпачок, закрывавший ей глаза:

– Смотри, не снимай колпачок до начала охоты, – он поднёс птицу ко рту и что-то пошептал ей на ухо.

– Я сказал ему, что три дня его хозяином будешь ты. До истечения этого срока вернёшь птицу мне. Иначе она перестанет тебя слушаться и попытается сбежать.

– И сокол вас понял?! – вырвалось у Артура.

– О, он всё понимает, – сказал он и недвусмысленно распахнул перед друзьями дверь.

Выйдя из дома, они пошли вдоль реки. Всю дорогу домой ребята молчали. Лишь подходя к дверям гостиной, Стрелок, не глядя на Артура, сказал:

– Ты не обижайся на него, ладно? Он хороший человек, только придворных терпеть не может, считает их бездельниками. И ребятам не говори, – Артур кивнул, и они вошли в гостиную.

В гостиной Бард и две девочки – Алиса и Вероника, что-то оживлённо обсуждали. Оказывается, пока их не было, произошло чрезвычайное происшествие: Дылда, улучив минуту, когда рядом с Питом никого не было, подошёл к нему и что-то шепнул ему на ухо. После чего тщедушный Пит взвился и налетел на него, как молодой бойцовский петушок налетает на старого опытного бойца. Какое-то время он одерживал верх, но вскоре разница в силе и весе дерущихся взяла своё. Питу довольно сильно досталось, пока не нашли Барда, и он не оттащил Дылду. А потом залепил ему две здоровенных оплеухи, и Дылда, закрываясь, убежал.

Пита отвели к лекарю, и лекарь перевязал его боевые раны. Девочки говорили это без всякой иронии. Кажется, Пит сильно поднялся в их глазах, впрочем, не только их. Артур едва ли не впервые гордился своим другом. Так и этак обсудив это происшествие, ребята пришли к выводу, что «больше Дылда не полезет, побоится». Артур же, зная подлый характер Дылды, а также учитывая влияние и богатство его отца, не был так оптимистичен. Он боялся, что Пита и Барда ждут неприятности.

Пит лежал на своей койке. Услышав звук открываемой двери, он вскочил с кровати. Выглядел он одновременно и страшновато, и забавно: огромные синяки под каждым глазом делали его похожим на сову:

– Артур, привет, жаль, тебя не было, ты бы видел, как я задал этому гаду, – увы, его вид как будто спорил с его словами.

– Зачем ты снял бинты, так синяки долго не пройдут.

– Пустяки, не в первый раз, зато ночью светлее будет, – махнул рукой Пит. Отсмеявшись, Артур спросил:

– Уроки-то сделал, или после ужина вместе будем делать?

– А у меня освобождение от занятий, на три дня.

– Ты же со скуки помрёшь тут один. Шёл бы домой.

– Не, дома гораздо скучнее, – помрачнел Пит. – Мама ведь с раннего утра и до позднего вечера на кухне торчит. Вот закончу колледж, стану мушкетёром и заберу её оттуда.

– Слушай, а что такого ляпнул тебе Дылда, что ты так взвился?

Пит огляделся по сторонам, а потом шёпотом спросил:

– А ты никому не скажешь? В общем, он, гад, назвал меня безотцовщиной, представляешь?! – Артур непроизвольно сжал кулаки:

– Эх, меня там не было, я бы ему от себя ещё добавил.

Часы на башне Времени пробили семь раз. Вот и время ужина незаметно подоспело. Артур подумал, что в колледже они время измеряют не часами и днями, а промежутками между приёмами пищи. На ферме было не так, он всегда мог чем-то перекусить, хотя мать и не одобряла эти перекусы. Он был свободен… ну, когда не было работы. Мог, взяв хлеба с сыром, немного зелени и воды, до вечера бродить по лесам, по полям, а здесь… – он вздохнул.