Рузаль Ханов - Артур и Последний Дракон

Но это не значит, что вы можете выбрать какой-то один предмет, а про остальные забыть: мы с братом считаем, что звания офицера, тем более мушкетёра, достоин только всесторонне образованный и культурный человек. Тогда не будет таких случаев, как вчера на площади. Теперь об изменениях, которые порадуют не всех: с этого дня учебный год будет делиться на три триместра. После первого и второго триместров будут недельные каникулы, а после третьего – двухнедельные. По классу пронёсся ропот. Артур тоже был неприятно удивлён: он-то рассчитывал летом вернуться на ферму и помогать отцу с матерью. Он поднял руку и спросил:

– Ваше Высочество, я правильно понял, что летние каникулы будут сокращены до двух недель?

– Да.

– А чем объясняется такое решение?

– К сожалению, программа так велика, что при прежнем графике ваша учёба могла бы затянуться на годы, которых у нас нет, – ответила Принцесса.

– Кстати, у Его Высочества есть какое-то особое задание для вас, он просил зайти к нему сегодня вечером, – Артур удивился. Повернувшись к Питу, он успел поймать завистливый взгляд Дылды. Обращаясь уже ко всему классу, Принцесса сказала:

– Ну что ж, не буду больше задерживать ваш урок, итак уже немало времени у вас отняла.

– Что вы такое говорите, Ваше Высочество, – понеслись со всех сторон протестующие голоса юношей, – как вы можете что-то у нас отнять?!

– Вы для нас, как свет в окошке! – воскликнул Бард. Принцесса ещё раз озарила класс улыбкой, сказала:

– До свидания! – и вышла из класса.

– Какая девушка! – восторженно прошептал Пит.

– Ты ведь, наверное, уже сто раз с ней встречался, – удивился Артур.

– Да. Но, понимаешь, какая штука: со временем забываешь, какая она… ослепительная. И каждый раз – как первый.

– Да ты поэт, оказывается, – рассмеялся Артур.

– Бываю иногда, – скромно потупился Пит.

В класс вошёл профессор баллистики. Это был сухонький седой старичок в строгом чёрном костюме.

– Баллистика – это наука, основанная на математике и натурфилософии, – сходу начал он. – Её необходимо знать, чтобы точно рассчитать кривую, по которой полетит ядро, выпущенное из дула пушки, на языке науки, траекторию, и попасть куда нужно.

– А разве мы будем в кого-то стрелять? – спросил Бард.

– Я всего лишь преподаватель, – ответил тот, – задайте этот вопрос Его Высочеству. Но эта наука входит в программу обучения офицера. И по ней сдаётся экзамен. Давайте продолжим.

Он начал рисовать графики, писать формулы. Артур не понимал и половины того, что тот рассказывал. Он пришёл в полное смятение: «Куда я попал?! Мне ни за что этого не осилить!» А ещё его смутило, что профессор уклонился от прямого ответа на заданный вопрос, и он твёрдо решил задать его вечером Принцу. Или просто попросить, чтобы его отпустили домой? А как же Дракоша? И новые друзья? И, вообще, это было бы слишком похоже на трусость.

Четвёртой парой по расписанию была экономика, но из-за болезни профессора по распоряжению проректора её заменили занятиями по хореографии и ритмике. Большинство ребят обрадовалось: разве можно сравнить сидение за партой с танцами! Вот только как поделить двух девочек на всех? Алиса и Венера, будучи не в восторге от перспективы танцевать со всеми по очереди, бочком – бочком стали пробираться к выходу из класса. Следом за ними вышел и Дылда, недовольно скривив губы и что-то бормоча себе под нос. Однако его «свита» не решилась уйти с урока и осталась.

Настроение большинства ребят резко упало: неужели придётся танцевать друг с другом?! Самые предприимчивые из них уже подумывали о том, не сбегать ли на второй этаж, чтобы пригласить знакомых девочек. Зато Пит и Артур втайне обрадовались: Артур вообще не умел танцевать – а с кем танцевать на хуторе, с мамой что ли? Да и не до танцев ему было. А Пит хоть и неплохо танцевал, но вечно не мог найти себе партнёршу по росту – все хоть немного, да выше его. И зачем девочкам быть высокими?!

И вдруг двери класса открылись, и в него впорхнула целая стая гигантских… бабочек! Именно таким было первое впечатление Артура, ошарашенного вторжением полутора десятков девочек всех возрастов в бальных платьях всевозможных расцветок. А самая большая, несуразная и некрасивая бабочка на поверку оказалась… пожилым мужчиной с добрым выражением лица. Одет он был в камзол, штаны в обтяжку и туфли с пряжками. На голове у него был белый парик. Сверху на камзол был накинут красный плащ.