Павел Амнуэль - Обратной дороги нет (сборник)

– Конечно, – сказал я.

– Синьор Кампора, – голос у клиента был не то чтобы возбужденным, скорее наоборот, говорил Лугетти медленно и спокойно, но спокойствие это показалось мне нарочитым – будто человек долго на кого-то злился, а потом взял себя в руки… – если у вас есть сейчас такая возможность, не могли бы вы уделить мне немного времени?

– У вас появилась информация, которую вы мне хотели бы сообщить? – поинтересовался я. – Если нет, то я бы хотел работать… кстати, именно по вашему делу. Пока мне нечего вам сообщить.

– Информации у меня нет, – сказал Лугетти, помолчав. – Просто… Хотел поговорить.

– Хорошо. Вы можете подъехать прямо сейчас? Я буду в офисе до пяти, а потом…

Потом у меня свидание с его супругой.

– Еду, – сказал он…

Синьор Лугетти ворвался в кабинет, как грабитель в банк, и вид у него был таким, будто сейчас он действительно выхватит пистолет, выстрелит в потолок и с криком: «Ограбление, всем лежать!» примется опустошать ящики моего письменного стола, куда я положил распечатки его научных работ.

– Что с вами? – с беспокойством спросил я.

– Ничего не случилось, – сказал он. – В том-то и дело, что ничего. Время идет. Вы не звоните.

– Я пытался понять, в чем вы обвиняете…

– Послушайте, синьор Кампора! Не нужно заниматься тем, чем я не просил вас заниматься. Мне не нужен ответ на вопрос – что сделала Лючия. Я хочу знать – почему.

– Тогда и вы послушайте, синьор Лугетти! Как я могу ответить на вопрос «почему», не зная – что?

Лугетти посмотрел на меня задумчивым взглядом, будто оценивая, действительно ли я такой идиот, каким хочу выглядеть, или я все-таки умный сыщик и только прикидываюсь идиотом, чтобы выманить у него сведения, которыми он по какой-то причине не желает делиться. Что-то общее было в этом взгляде и в том, как смотрела на меня прошлым вечером Лючия, та самая, чей мотив я должен был выяснить, не зная, что именно она сотворила, с кем и когда.

– Знаете, от чего погибнет человечество? – таким же задумчивым тоном спросил синьор Лугетти.

– Человечество не погибнет, – бодро сказал я. – Атомные войны сейчас непопулярны, экологическая катастрофа – выдумка «зеленых», террористы опасны для политиков, но к выживанию человечества терроризм никакого отношения не имеет…

– Ясно излагаете, – с одобрением кивнул Лугетти. – Человечество, чтоб вы знали, погибнет от взаимного непонимания. Когда люди даже на одном языке…

– Хорошо, – сказал я. – Скажите, ваша жена ушла от вас в конце февраля, верно?

– Восемнадцатого, – кивнул он.

– Восемнадцатого, – повторил я. – Синьора Лючия была знакома с неким Джанджакомо Гатти?

Лугетти нахмурился. Похоже, он впервые слышал о Гатти – это было понятно по его взгляду, я мог и не дожидаться ответа. Все-таки я подождал, когда Лугетти скажет «нет».

– Мне это имя не знакомо, – добавил он. – Кто это?

– Он был историком, – пояснил я. – Инвалид. У него не двигались ноги. Одно время работал в университете. Если ваша жена упоминала его имя…

– Она никогда не рассказывала ни о ком, кто… А почему вы говорите об этом человеке «был»? Он умер?

– Я не знаю, умер он или жив. В полиции он числится пропавшим без вести. И жена ваша, возможно, совершенно ни при чем.

– Почему вы о нем спрашиваете?

– Есть предположение… – я покачал головой. – Если бы вы знали это имя, что-то, возможно, стало бы понятнее. А так…

– Гатти, – сдвинув брови, повторил Лугетти. – Инвалид, говорите? Нет, чепуха.

– Что чепуха? – поинтересовался я.

– Я так понял, вы намекаете, что у Лючии могла быть с ним связь. Не могла – говорю с полным основанием. Лючии всегда нравились высокие брюнеты с хорошими мозгами, мозги для нее – главное достоинство мужчины, но и внешность играет не последнюю роль. Инвалид… У таких больных обычно проблемы с… ну, вы понимаете. Нет, Лючия с таким… Чепуха.

– Я вот думаю, – сказал я медленно, наблюдая за синьором Лугетти, – отказаться мне от вашего дела или все-таки продолжать тратить ваши деньги, несмотря на всю бессмысленность моей работы.

Лугетти остался спокойным.

– Вы не можете отказаться, – пожал он плечами, – мы подписали контракт.

– Да, и я в который раз повторяю: невозможно доискаться мотива, если не знаешь, что произошло…

– Я вам говорил, – буркнул Лугетти.

Похоже, мы пошли по второму кругу. Или уже по пятому?

– Хорошо, – сдался я. – Вы позволите мне действовать так, как я считаю нужным, даже если мои действия начнут на каком-то этапе нарушать ваши интересы?