Рэй Брэдбери - Разговор оплачен заранее

- Алло, старик Бартон, говорит молодой Бартон. Мне сегодня двадцать один! За прошедший год я установил мыслящие голоса еще в двухстах городах. Я заселил Марс Бартонами!..

- Да, да...

Старик припомнил те ночи, шесть десятилетий назад, когда он носился сквозь голубые горы и железные долины в грузовике, набитом всякой техникой, и насвистывал веселые песенки. Еще один аппарат, еще одно реле. Хоть какое-то занятие. Приятное, необычное, грустное. Скрытые голоса. Скрытые, запрятанные. В те молодые годы смерть не была смертью, время не было временем, а старость казалась лишь смутным эхом из глубокого грота грядущих лет. Молодой идиот, садист, дурак, и не помышлявший о том, что снимать урожай придется ему самому...

- Вчера вечером, - сказал Бартон двадцати одного года от роду, - я сидел в кино посреди пустого города. Прокрутил старую ленту с Лорелом и Харди. Ох и смеялся же я!..

- Да, да...

- У меня родилась идея. Я записал свой голос на одну и ту же пленку тысячу раз подряд. Запустил ее через громкоговорители - звучит, как ты, что двери в городе хлопают, и дети поют, и радиолы играют, все по часам. Если не смотреть в окно, только слушать - все в порядке. А выглянешь иллюзия пропадает. Наверное, начинаю чувствовать свое одиночество.

- Вот тебе и первый сигнал, - сказал старик.

- Что?

- Ты впервые признался себе, что одинок...

- Я поставил опыты с запахами. Когда я гуляю по пустым улицам, из домов доносятся запахи бекона, яичницы, ветчины, жаркого. Все с помощью потайных устройств...

- Сумасшествие!

- Самозащита!..

- Я устал...

Старик бросил трубку. Это уже чересчур. Прошлое захлестывает его...

Пошатываясь, он спустился по лестнице и вышел на улицу.

Город лежал в темноте. Не горели большие красные неоновые огни, не играла музыка, не носились в воздухе кухонные запахи. Давным-давно забросил он фантастику механической лжи. Прислушайся! Что это - шаги?.. Запах! Вроде бы клубничный пирог... Он прекратил все это раз и навсегда.

Он подошел к каналу, где в дрожащей воде мерцали звезды.

Под водой, шеренга к шеренге, как рыба в стае, ржавели роботы механическое население марса, которое он создавал в течение многих лет, пока внезапно не понял жуткой бессмысленности того, что делает, и не приказал им - раз, два, три, четыре! - следовать на дно канала, и они утонули, пуская пузыри, как пустые бутылки. Он истребил их всех безжалостно истребил.

В неосвещенном коттедже тихо зазвонил телефон.

Он прошел мимо. Телефон замолк.

Зато впереди, в другом коттедже, забренчал звонок, словно догадался о его приближении. Он побежал. Звонок остался позади. Но на смену пришли другие звонки - в этом домике, в том, здесь, там, повсюду! Он рванулся прочь. Еще звонок!

- Ладно! - Закричал он в изнеможении. - Ладно, иду!..

- Алло, Бартон!..

- Что тебе?

- Я одинок. Я существую, только когда говорю. Значит, я должен говорить. Ты не можешь заставить меня замолчать...

- Оставь меня в покое! - в ужасе воскликнул старик. - Ох. Сердце...

- Говорит Бартон. Мне двадцать четыре. Еще два года прошло. А я все жду. И мне все более одиноко. Прочел "Войну и мир". Выпил реку вина. Обошел все рестораны - и в каждом был сам себе официант, и повар, и оркестрант. Сегодня играю в фильме в кинотеатре "Тиволи". Эмиль Бартон в "Бесплодных усилиях любви" исполнит все роли, некоторые в париках!..

- Перестань мне звонить, или я тебя убью!..

- Не сможешь. Сперва найди меня!

- И найду.

- Ты же забыл, где ты меня спрятал. Я везде: в кабелях и коробках, в домах, и в башнях, и под землей. Давай убивай! И как ты назовешь это? Телеубийство? Самоубийство? Завидуешь, не так ли? Завидуешь мне, двадцатичетырехлетнему, ясноглазому, сильному, молодому... Ладно, старик, стало быть, война! Война между нами! Между мной - и мной! Нас тут целый полк всех возрастов против тебя, единственного настоящего. Валяй, об'являй войну!..

- Я убью тебя!

Щелк! Тишина.

Он вышвырнул телефон в окно.

В полночный холод автомобиль пробирался по глубоким долинам. На полу под ногами Бартона были сложены пистолеты, винтовки, взрывчатка. Рев машины отдавался в его истонченных, усталых костях.

"Я найду их, - думал он, - найду и уничтожу всех до единого. Господи, и как он только может так поступать со мной?.."

Он остановил машину. Под заходящими лунами лежал незнакомый город. Над городом висело безветрие.

В холодеющих руках у него была винтовка. Он смотрел на столбы, башни, коробки. Где в этом городе запрятан голос? Вон на той башне? Или на этой? Столько лет прошло! Он судорожно глянул в одну сторону, в другую.