Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2

Пара парней, которых я в составе нашего отделения вытащил тогда из глубокой задницы. Мексиканцы, но с планет сектора Русской Армии. Трудились шахтерами, на них напали пираты. На разрабатываемый в глуши астероид совершили налет. Работяги тоже ребята не промах, они еще отбивались, но боеприпасы почти закончились, почти все погибли или были ранены. Пиратам нужен был относительно целый прииск, чтобы товар не был вплавлен в породу вместе с телами шахтеров. Потому в ход шло тяжелое, но стрелковое вооружение.

Мы тогда успели как в старых фильмах кавалерия, из-за холмов в последний момент. С ходу грохнули один пиратский борт, повредили другой, и предложили пиратам сдаваться. Или вырежем всех под ноль.

А так как смертная казнь в Метрополии запрещена, им грозило только пожизненное. Конечно, совершенно не сахар, но жизнь. Я сам через такое прошел, могу сказать это точно. Кстати, уже здесь я сталкивался с бывшими пиратами. Они в основном на той стороне собираются, костяк всех серьезных банд.

Так вот этих мексиканцев я и попросил. Передал им оружие, оставшееся от прадеда, обеспечил приборами техподдержки. Мексиканцы ребята грамотные, срочку в РА оттянули. Причем у них счета с земными картелями совершенно какие-то дикие, так что взялись они с радостью. И когда я мотанул на пивной фестиваль, то по закрытой армейской линии просто руководил налетом. Таких линий на планете сотни, многие века не используются. Мне их наш связист как-то показывал, а я человек запасливый, скопировал десяток паролей и шифр-ключей. У меня уже тогда пара плюшек была, немного отличных от обычного армейского-флотского образца. Случайно достались, да так у меня и зависли. Тот же браском, ну, коннектор-коммуникатор, который сейчас на мне — тоже спецразработка. Возможно, потому у меня достаточно приличная часть сетки живой и осталась, после блокировки. Кстати, после того, как мой браском частично разблокировали, и моя "сетка" вышла, пусть и ограниченно в паутину здешней системы, коммуникатор стал грызть остаток блокировки. Ну да, потихоньку, медленно. Опять-таки, спецразработка программы. Вроде как обычная армейская, но есть скрытые апгрейды. Служил в моем отделении гений-программер, он мне многого накурочил. А я не стал докладывать по команде. Функционал стопроцентен, система работает как должно — и отлично. А то, что начальство не знает — его не кусает.

Насколько я понял, главная фишка этой вставки — очень низкая скорость. Современные программы, и вообще все в компьютерном мире — очень быстрое. А тут ползком-тишком, мелденно, как батальон латвийских пехотинцев, занимает позиции и потом как дружно жахнет. Правда, расчитана она на то, чтобы противодействовать вражеским программам при захвате в плен. Я почему не стал особо протестовать, потому что взять в плен абордажника все равно что голой рукой метеорит поймать, стоя на планете. А тут такое… короче, насколько я понимаю, грызет сейчас сервера на станции закладка Чена, грызет. Ну и приятного ей аппетита.

— Матвей. А что мы дальше будем делать? — Шейла, подвинув тяжелую табурутку, уселась напротив меня и заглянула в глаза. — Матвей, мы, слава богу, выжили. Но что будем делать дальше? Связи нет, ты тяжело ранен. И, несмотря на то, что твоя задница заживает, но нормально ходить ты не сможешь еще долго. Минимум пару-тройку месяцев, а то и больше. Ты не заметил вчера, но я во время перевязки проверяла чувствительность твоей правой ноги. Ну, когда массаж делала.

— Как я мог что-то заметить, когда так прибалдел? — Удивленно спросил я. Потом поглядел на серьезную девушку, и спросил сам. — И что ты там нащупала?

— Ну, у тебя серьезно повреждены нервы, Матвей. Ты порой не замечаешь, но у тебя при постановке веса на ногу она подламывается. Ты принимаешь это на свой костыль, и не обращаешь внимания. Ну, как когда ты в лабаз поднимался и спускался — на руках. Ты сильный парень, для тебя такой трюк мелочь. Но ногу тебе налаживать еще долго. И я не уверена, что получится на сто процентов вернуть работоспосбность твоих нервов без современного оборудования.

— Ну, я это понял. Что ты хотела сказать дальше? — Я налил чашку кофе, чуть плеснул туда трофейной самогонки, достаточно неплохой, надо сказать.

— Ты не сможешь идти ни на лыжах, ни на своих снегоступах. Буксировать тебя на санках я смогу, но это долго, и мне надо будет отдыхать примерно через десять километров, и отдыхать долго. Но бросать трофеи… Матвей, я готова сама их тут спалить. Но как мне их жалко, знал бы ты. — Девушка поглядела на сундук, в который были сложены упакованные шкурки. Потом решительно мотнула головой, и обернулась ко мне. — Но ты сам говорил, что наши шансы быть обнаруженными тут растут с каждым днем.