Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2

Удивленые девушки получили на руки по пятьдесят кредитов серебром, расписались в солидном гроссбухе, после чего попрощался, приподняв котелок, и уехал, сев в небольшие сани.

— Так, девушки. — Вера решила взять все в свои руки. — Сейчас мы пойдем в баню. Но по дороге зайдем ко мне домой, подберем вам что-нибудь на сменку из белья и одежды. Потом нас джентльмены приглашают в…

— Трактир. Вер, мы закажем отдельный кабинет, и заедем за вами через три часа.

— Через четыре, Федь. Через четыре часа. Сеня, отвезешь нас? — Вера обернулась к зевающему вознице.

— Отвезу, куда я денусь. И в баню завезу, самому нужно вымыться хорошенько. — Семен снова зевнул. — Но сначала лошадок в конюшню поставлю, и других впрягу. Эти хорошо поработали, пусть отдыхаю. — Он ласково потрепал гриву ближайшей кобылы. — Так что садитесь, сударыни, поехали менять движители.

******************************************************************************

Дагу я сразу убрал подальше, соорудив для нее грубые ножны и подвесив себе на общую портупею. Похоже, она, точнее, ее владелец, принадлежал, а может быть владелица и тогда принадлежала, тому же клану или тейпу, эспаду военного лидера которого я нашел в парке около развалин.

Шел долго лежала в обнимку с планшетом, пока не заснула. Спала еще дольше, так что проснувшись, прыжками убежала до сортира. Вернувшись, умылась и отодвинула меня от очага.

— Так, ты готовить на открытом огне умеешь, а я практически нет. То есть, теорию я знаю, буду нарабатывать практику. Ты что собирался делать и что вообще это такое? — Она помешала половником разведенное мною тесто для блинов, и зачерпнув, вылила густую смесь обратно в котелок.

— Это будет блины. Ну, такие тонкие лепешки из теста. Их жарят на горячей сковороде. — Я показал на тяжелую медную сковородку, поблескивающую чищеным луженым нутром. — Тут есть немало хитростей, главная из которых — нельзя перегревать. — Я хмыкнул, вспомнив свой личный опыт, пару раз пришлось нести посудину меднику на ремонт. — На чугунной сковороде готовить полегче, хоть олово не потечет. Но и тут можно приспособиться. Нужно просто найти нужную температуру, но это достигается только опытом. Но сейчас ты находишься под моим мудрым руководством, так что смотри, как это делается.

И я шипящим куском сала натер разогретую сковородку, налил в нее теста, и покачивая на весу, разогнал равномерным слоем. После чего вернул сковороду на решетку, и подождал, когда блин поджарится с одной стороны. Подцепив ножом краешек наполовину готового блина, я сдернул его со сковороды, и перевернув, шякнул обратной стороной на горячую медь.

— Вот так, примерно. — Готовый блин лег на тарелку, а я налил на сковородку следующую порцию. — Теперь твоя очередь, красавица.

Шейла весело улыбнулась, принимая комплимент, и вскоре подгоревший и собранный комом блин был торжественно уложен поодаль. Потом туда легли еще пара, но девушка уловила ритм и особенности готовки, и стопочка блинов стала расти на глазах.

— Эх, сметаны нет. — Я с сожалением вздохнул, высыпая дробленый в ступке сахар в грубую самодельную миску из какого-то дерева. — Но и так пойдет.

— Ну да, пойдет. Питаемся как миллионеры. — Шейла окинула взглядом стол, на котором стояли тарелка с блинами, на доске лежали резанные на тонкие кусочки копченое мясо и вяленая рыба, кружки с парящим чаем. — Мне придется рассчитывать свою диету и заниматься шейпингом, я точно на пару килограмм уже поправилась.

— Рассчитаешь. И спортом не проблема, будет желание — займешься. Моя Вера ходит три раза в неделю в спортклуб, на пританцовки с качалками. Вообще, в городе четыре зала, где занимаются женщины. В каждом районе свой. Правда, с музыкальным сопровождением туго, в основном под бубны и кастаньеты занимаются.

— Главное, что занимаются, Матвей. Вы тут неплохо устроились, я смотрю. — Шел уселась напротив, и наложила на свой блин тонкие, прозрачные кусочки рыбы. Свернула трубочкой и с удовольствием откусила. Вкусно ест девчонка, аж глаза жмурит от удовольствия. Шейла вообще светлая, если можно так сказать. Ну, от нее в основном яркие, добрые, радостные эмоции идут. Ну, почти как от Веры. Только у Веры фон более глубокий, более мягкий, если можно так сказать. А Шел более яркая, резкая. От Евы подобное шло. Точнее, летели как искры. Ева не жила, она сама летела по жизни, как яркий метеор. И сгорела так же.

Я погасил разгорающуюся ярость. Не сейчас. Тем более, что тех, кто это сделал, уже грохнули. Нет, не я. И не мои сослуживцы.