Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2

— Так. Дамы, пока hermanita бегает насчет белья, шампуня и полотенец, поговорим еще. Дамы, вероятно, вы считаете меня работорговцем, а город рабовладельцем. Учитывая, что пугать вас достаточно сложно, я просто попробую достучаться до вашего здравого смысла. Звонкий Ручей является частью достаточно сильного анклава. Но главное не это. В нашем городе относительно спокойно и безопасно. У нас собирается народ, который, хоть и сделал что-то страшное, но не стремится делать это постоянно, и хочет жить спокойно. Это самое главное — наш город вполне нормальное место. На фронтире космоса есть места намного беспокойнее и опаснее. Видимо, чтобы начать ценить нормальную жизнь, надо пройти через мясорубку юстиции.

— А вас сюда за что сослали, шериф? — Звонко выкрикнула одна из китаянок, почти без акцента.

— Дорогие барышни, учтите, тут этот воспрос из нежелательных. Мало ли за что поселенец или поселенка были сосланы. У большинства это воспоминание о страшном, о потерях и боли. Потому, если не хотите нарваться на серьезные проблемы — не спрашивайте об этом. Захочет человек, сам расскажет. Но я отвечу на твой впрос, Мэй Сунь. Я отомстил, убив пятерых. — Поглядев на посерьезневших дамочек, я оглянулся на появившуюся с парой больших корзин Грессию и Герду, тоже с корзиной в зубах, и продолжил. На Герде, кроме корзины, еще немалых пара вьюков поперек спины. И главное, молчит, паразитка, на лапу не жалуется. А мне постоянно ноет в ментале, приходится ее на руках таскать. — А сейчас вас ждет купальня. Я тут подумал — времени у нас хватает, так что можете пробыть в ней два с половиной часа, плюс час на послебанные процедуры.

Молодые женщины достаточно позитивно отметили это мое заявление, и с довольными возгласами и смешками стали просачиваться мимо меня, в узкий коридор, ведущий к купальне. По дороге я снимал с них наручники, все едино, другой дороги отсюда, кроме этого коридора, нет.

— Ну, как тебе моя речь? — брякнув немалую связку сверкающего железа на стол, и усаживаясь в старое, но удобное кресло, спросил я Майкла. Тот вольготно расположился, перекинул ноги на стол, и все время моего выступления пускал дым в потолок.

— Отличный спич! Потренируешься на этих девицах несколько раз, и можешь пробовать толкать речи на выборах шерифа. А то и мэра. — Негрилла пустил пару колец в потолок, и полюбовался на игру теней. После чего закинул свои ноги на стол, поверх связки наручников.

— Договорились! Повяжешь девиц после купания, а я пошел, тренироваться в красноречии. — И я порулил было оттоль, но повернулся. — Девки, как обсушатся и оденутся, пусть здесь посидят с полчаса, в холле. Немного остынут, нам только простуженных не хватало.

— ОК, старший. — Лениво кивнул громила, наслаждаясь сигарой. Кстати, ну не понимаю, чего они в табаке находят? Хотя, их проблемы. И повернулся к парням-волонтерам, и паре молодых возниц, которые терлись рядом, и глазели на девок. Ну да, было на что, фокус с тремя сиськами их здорово развеселил. — Парни, вас это тоже касается. Майкл, руководишь здесь сменами, один девок не принимай. Хотя, через три часа я подойду.

Неторопливо я прошел по узкому и темному коридору до большой комнаты, где поселенки жили. Простые кровати, сбитые из грубых досок, с матрасами, набитыми сеном, и подушками, набитыми пером птицы. Грубые, но теплые пледы, коврики около кроватей из войлока. Длинный стол посреди комнаты, где женщин кормили. Я уже поглядел недельное меню, нормальная кормежка. Мясо, картошка, капуста. Макароны и рыба. Каши с мясом. Компоты из сухофруктов, травяные взвары, настойка плодов шиповника. Писал явно врач-диетолог, потому что везде проставлена пищевая ценность, калорийность, количество и состав витаминов. Кого только тут не встретишь, не зря говорили в старину — от тюрьмы и от сумы не зарекайся!

Я завалился на ближайшую койку, и сосредоточился, связавшись с прибалдевшей в тепле Гердой. И вскоре смотрел ее глазами и слушал ее ушами. Обоняние я оставил, положившись на мою хвостатую подругу, она мне передаст ощущение. Вообще-то, смотреть глазами голованы сложный фокус, но я уже привык.

Веселые женские голоса, взвизги, смех. Плекс воды и громыхание жестянных тазов. Мокрое шлепанье мочалок.

В тусклом свете керосиновых ламп обнаженные женские фигуры, в различной степени намыленности. Чуть-чуть света добавляет почти севшее солнце в узкие зарешеченные оконца под потолком купальни. Но видно, и достаточно неплохо.

И наколки, наколки, наколки.