Джин Вулф - Воин арете (Воин - 2)

Эгесистрат прервал его, подняв руку:

- Так, значит, ты смог поговорить с Эобазом?

Клетон кивнул:

- Они держат его в задней комнате. Там есть окно, но очень маленькое, не пролезть, да еще в оконный проем вделана пара железных прутьев. Котис, по-моему, собирается его в жертву принести.

Не думаю, чтобы Эгесистрата легко было удивить, но тут он удивился. Даже глазами захлопал. Иппофода коснулась его плеча, и он перевел ей слова Клетона, правда, очень коротко. Я сказал Клетону, что и не знал, что здешнее население совершает человеческие жертвоприношения.

- Только цари, - отвечал он с важным видом, заложив руки за спину и выпятив грудь. - Царям не к лицу приносить такие же жертвы, какие приносит простой люд, поэтому все остальные - и простолюдины, и высокородные приносят в жертву животных, как и в наших краях, а цари - людей. Обычно это пленники, которых захватывают во время набегов. Вам надо помнить, что здешний царь не простой человек. Он ведет свой род от Терея (*28) - многие его предки носили то же имя, а первый Терей был сыном самого Плейстора. А Плейстор - сын Котито, или Котис, так они называют нашу Рею (*29), да еще иногда он выступает в роли ее возлюбленного. Вот почему, когда царь встает перед алтарем в своих священных одеяниях и отрубает голову человеку, всем становится ясно, что это именно царь, существо высшего порядка.

- Когда будет совершено жертвоприношение? - спросил Эгесистрат.

- Завтра, - ответил Клетон. Иппофода знала это слово; я увидел, как побледнело ее лицо, чувствуя, что и сам побелел от ужаса. Никто не произнес ни слова, пока Клетон не добавил: - Царь перенес дату; предполагалось, что жертвоприношение состоится не ранее следующего месяца.

Снова воцарилась тишина. Потом Ио спросила:

- А сам Эобаз об этом знает?

Клетон кивнул:

- Он мне об этом и сообщил. А потом я поговорил со жрецами, сказал, что хотел бы видеть всю церемонию - она ведь не тайная, наоборот! Жрецы сообщают о ней всем, рассылают глашатаев и все такое прочее, как только Котис распорядится насчет жертвоприношения. Если хотите знать мое мнение, у него на уме только весеннее предсказание оракула.

Эгесистрат крякнул и попросил:

- А может, ты расскажешь об этом поподробнее?

- Ну, каждый год здешний правитель отправляет послов на остров Лесбос, где в храме Бромия (*30) в подземелье хранится голова Орфея. Вам об этом известно? Голова вроде бы по-прежнему живая. И вот, в благодарность за подношения, привезенные послами, голова дает разные добрые советы на грядущий год. Обычно ничего особенного - чепуха, вроде того что следует опасаться чужаков, доверять друзьям и тому подобное. Но иногда голова говорит такое, что волосы встают дыбом; после таких предсказаний царь режет глотки даже некоторым своим ближайшим родственникам.

- Надо полагать, - вставил Эгесистрат, - что в этом году было как раз такое предсказание? Что именно сказал оракул?

- Хочешь услышать его собственные слова? - спросил Клетон.

- Это было бы лучше всего, если ты их помнишь.

- Я их в жизни не забуду, даже если бы хотел! Предсказания головы повторяют каждый год на празднествах, а в этом году добрая половина жителей Кобриса обсуждала их на все лады. С ума можно было сойти! - И Клетон нараспев продекламировал что-то по-фракийски.

Эгесистрат глубоко задумался, держа себя за бороду и полузакрыв глаза, а потом обратился к Иппофоде на языке амазонок. Она испуганно уставилась на него и притронулась к своей шее. Он пожал плечами и отвернулся.

- Не уверен, что смогу перевести это в стихотворной форме, но все же попробую, - сказал он нам.

Сильным - несчастьем грозит гнев богов и проклятье.

Гончие взвоют, и вороны в небо взовьются,

Ринутся с неба голубки, как соколы когти наставив,

Яростно вступят волы, опустив свои острые роги,

В битву дитя устремится верхом, за ним девы с оружьем.

Вот когда Бендис (*31) захочет замедлить ход солнца,

Только напрасно; стремительно львы понесутся!

Воинства бог все на битву подвигнет народы;

В битве кровавой прольется и царская кровь без сомненья!

Когда Эгесистрат умолк, я быстро посмотрел на чернокожего, а он - на меня, так что я высказался как бы от лица нас обоих:

- Не вижу здесь никакой связи с Эобазом.

- Или с нами, - вставила Ио. - Может, ты разъяснишь нам это предсказание, Эгесистрат?

- Может быть, но потом. - И он обратился к Клетону: - Все это очень серьезно, друг мой. Есть ли у тебя еще какие-либо новости, скверные для нас?